Дикая Охота
Шрифт:
— Забраться в голову малого Червя, да еще разумного — поступок отчаянно храброго или очень глупого героя. Да, каждый хейр должен набить свои шишки, я-то знаю… Но в следующий раз, если ты полезешь в эту нору, сначала подумай, как будешь выбираться обратно…
Прозрачная, не имеющая вкуса, слегка опалесцирующая жидкость заставила меня мгновенно уснуть и проспать двенадцать часов, а потом очнуться — бодрым и свежим, с полностью восстановленным запасом Звездной Крови. Нет, я все помнил — но кошмар отступил, словно выветрившийся тяжелый наркоз. Наградой за мучения стала третья серебряная звезда Ментального Искусства, поднявшая все бронзовые Навыки своей ветки.
Мне
Как только я смог ходить, связно мыслить и говорить, отправился к Винсенту Кассиди. Потому что рикс обязан был узнать, что увидел я, и принять соответствующие меры.
— Они придут.
Винсент задумчиво поскреб подбородок, заросший густой, черной с проблеском серебра щетиной.
— Да это понятно, что они еще придут, доннерветтер. Знать бы когда, где и сколько…
Рикс был, как говорится, «в духе» — рейд в Расколотые Земли в целом прошел удачно. Задание Наблюдателя было закрыто, все вернулись живыми (несколько раненых не в счет — их уже восстановили с помощью Рун) и с отличной добычей. Много Звездной Крови, немало Рун, Ядер и другой измененной материи. Почти сотня бронзовых Прыгунов, девять Палачей плюс те Черви, что приползли на феромонную метку. Мы избежали потерь по очень простой причине — они упорно пытались добраться до Ростка, вступая в бой лишь при крайней необходимости.
Фригольд давно не получал такого количества ресурсов, и я уже знал, что всех Восходящих, участвовавших в рейде, включая моих ребят, премировали средней Звездой — плюс двенадцать капель Крови — и кое-какими Рунами, в основном деревом и бронзой. Награда за главное задание повисла на мне — немудрено, что Наблюдатель счел уничтожение Вершителя, двух Палачей и нескольких Прыгунов самым большим вкладом. Она должна была уйти фригольду — но сначала я хотел, чтобы Винсент Кассиди понял.
— Они придут, — повторил я упрямо. — Черви выяснили путь, они теперь точно знают, где находится Росток, и узнали, кто и как его защищает. Они все видели и все поняли. И в следующий раз они придут уже подготовленные, таким составом и в таком количестве, которое мы не сможем остановить.
— Думаю, ты немного преувеличиваешь, Сигурд, — ответил Кассиди, поглядывая на меня так, словно прикидывал — стоит меня сразу обратно в медком отправить или достаточно будет ударной трудотерапии. — Мы полностью уничтожили этот отряд. Да, это были разведчики, доннерветтер! Типичная разведка боем. Но Гнездо или Улей, из которого они выползли, находится очень далеко, и они в него уже не вернутся. Мы уничтожили всех!
— Им и не нужно было возвращаться, — вздохнул я. — У серебряной твари, Вершителя, внутри сидела еще одна тварь, поменьше. Она… имела связь… была частью… это сложно объяснить, Винс!
Видя, что он не понимает или не воспринимает масштаб, серьезность и неотвратимость угрозы, я сосредоточился и скрутил в тугой клубок осанны видения, полученные в разуме Вершителя. Вернее, их тень, но должно хватить и этого.
— Так постарайся объяснить попроще, доннерветтер! —
— Насколько высоки твои Атрибуты Разума? Серебро?
— Серебро.
— Тогда я лучше покажу.
Взглянув Кассиди в глаза, я использовал Навык Ментальной Связи, создав телепатический мост, и передал ему осанну, подобно тому, как сделал это в Домене. Наследство Белого Дьявола — никто из землян, насколько мне было известно, не умел лепить такие штуки из воспоминаний и мыслеформ.
Винсент Кассиди выдержал, хотя почти минуту сидел неподвижно, с закрытыми глазами. Я знал, что он видит, — извилистые переплетающиеся ходы, ведущие во всех направлениях, как дыры в куске ноздреватого сыра, и месиво отвратительных инсектоидов, заполняющее их шевелящейся массой. Личинки, взрослые имаго, малые, большие и совсем громадные, невиданной формы, вроде пауков, ленточных змей или длинных сколопендр. Это был Улей, огромный, как человеческий гиперполис, со своими площадями, проспектами и скоростными магистралями, и его ячеистые стены покрывала голубая фосфоресцирующая вязь, отраженная на хитине миллионов его жителей.
И еще он видел центральную каверну, громадную настолько, что в ней мог бы уместиться небольшой город — и живую конструкцию, бывшую ее сердцем. Десятки пульсирующих нитей, внутри которых струилось что-то отвратительное, исходили от нее, исчезая в потолке и стенах. В этой штуке, похожей на огромный рыбий пузырь, легко уместился бы небоскреб, а ведь мы видели только верхнюю часть айсберга, основание которого уходило глубоко в землю. Множество чудовищных инсектоидов копошилось у его подножия, окружая его сплошным кольцом, а по периметру и в стенах каверны были устроены огромные соты родильных камер, где ворочались сотни бесформенных Матерей, окруженные кладкой. И неисчислимое скопище их молодых стройных сестер, отрастивших временные крылья, порхали вокруг громадного сердца, готовые в любой момент устремиться на свет.
Внутри же, в полупрозрачной слизистой глубине «пузыря», смутно вырисовывалось нечто… невообразимое.
Наверное, это были извивы тела огромного Червя, полностью разглядеть которого не представлялось возможным, потому что большая его часть скрывалась под землей. Но и то, что было видно, — выглядело кошмарно. Эта Тварь, вырвись она на свободу, могла бы проглотить наш фригольд вместе со всем содержимым так же легко, как я — половину сэндвича на завтрак. Рассказы вселенца о Великих Червях обрели зримое доказательство — и было совершенно непонятно, как вообще можно одолеть подобное существо?
Его монструозные слуги у подножия имели золотой и серебряный ранг, а само оно… отливало голубизной неба. Ничего подобного я раньше не встречал.
К счастью, этот Червь был не жив и не мертв. Он пребывал в странном анабиозе, залечивая страшные раны, не шевелился и не подавал других признаков жизни — но тем не менее именно он был властелином этого места. Прикоснувшись к личинке, я на мгновение прикоснулся к нему — и это едва не свело меня с ума. Сложно даже объяснить, почему — эта тварь была больше, причем не в физическом смысле, много больше, чем человек. Я будто подключился к исполинскому разуму, разверзнутой кошмарной бездне, сочащейся ужасом. Чуждое, чужое, отвратительное, несовместимое ни с радостью, ни с жизнью! Тварь была злом в чистом виде, источником и генератором зла, тянущего щупальца в наш мир, и теперь мне не требовалось объяснять, почему Наблюдатель требует уничтожить это существо любой ценой…