Дикая стая
Шрифт:
— Все пацаны в поселке, а вот его нет! И не знают, куда делся, ничего не сказал! В пятницу вечером ушел. Ничего не знают, куда и к кому направился. Он никому никогда не отчитывался.
— Ну, может у него «метелка» завелась? Дурное дело — не хитрое! Ему только этого и не хватало! — хохотнул Гоша.
— Если он вечером ушел, чего вы его на реке ищете? Иль ему в поселке места мало? — спросила Ольга.
— Там уже все и всех перетряхнули! Везде искали и спрашивали! Как сквозь землю провалился! — ответил один из оперативников.
— А может, он в Октябрьский сорвался? Там без родительских припарок оттянется по полной программе, отведет душу перед училищем. Там в трех общагах бабья — море! Пока со всеми перекувыркаешься, как раз месяц пройдет, — предположил поселенец.
— А может быть! — поддержал криминалист.
— Он никогда не поехал бы один, обязательно взял бы с собой кого-то, — не согласился Стас.
— В Октябрьский он не пошел бы пехом, а значит, с кем-то в лодке или на катере. Уже не один. Обязательно сказал бы своим ребятам, куда отрывается и с кем.
— Чего мы застряли здесь? Если Димку не сыщем, с нас головы полетят! — проговорил Стас.
— Не заходись! Пошарь отморозка в Октябрьском! Этот трое суток не станет в кустах валяться. Он не из сопливых романтиков, кайф уважает! — ухмылялся Гошка.
Стас набрал номер Шинкарева-старшего.
Нет, Димка не появлялся, и в Октябрьском Стасу делать нечего. Павел Павлович уже связался с пограничниками, они проверили и обыскали все насквозь, но сына не нашли. Его не видел никто.
— Ищите! Не мог же он испариться?! — орал человек в трубку, потеряв самообладание.
Милиция пешком обходила берега, но тщетно: никаких следов Димки не приметили.
Корнеев уже развернул лодку, собрался вернуться в поселок, как вдруг его окликнул Рогачев:
— Подожди! — попросил дрогнувшим голосом.
— Чего тебе?
— Помоги нам! Если не сыщем, хана всем! Шинкарев всех по костям разберет!
— Стас, зачем нам Гошка промеж ног? — запротестовали оперативники дружно.
— Он здесь на реке всякий камень и бревно в лицо знает! Мы со своими баграми год ковыряться будем. Но ведь и сюда он не возник пешком, мог только на лодке. Правда, не доперло до меня, зачем Димке сюда возникать? Ни кабаков, ни «телок» нет. Какой понт этому козлу сюда соваться? — сказал Гоша.
— А и верно, к кому?
— Да еще один!
— Надо проверить в поселке, не пропала ли у кого-нибудь лодка?
— Да ты логично помозгуй, к кому он сюда возник бы и зачем?
— А где его искать? Подскажи!
— Может, у лесников спросить?
— На смех поднимут! Этот потрох в тайгу с детства не совался.
— Откуда знаешь?
— Я его на Белой много раз видел, в тайге — никогда! Но сам Димка не водил лодку, всегда канал в пассажирах.
— Значит, если и нарисовался, опять же с кем- то? — уточнил Стас.
— Но с кем? Никто другой не обращался, что кто- то пропал.
— А может, его увезли специально?
— Иль в поселке места мало? Кому надо его урыть, сунул бы мешок на башку Димке, а чтоб не всплыл, камень добавил бы.
— Почему его мертвым ищете? Может, он живой? У лесников канает. Решил отдохнуть перед училищем в тишине, подальше от всех, — встрял Гошка.
— Это — не для Димки! Выходит, не раскусил ты его! — рассмеялся Стас грустно. — Но где его искать?
— Стас, я не знаю, чем тебе помочь? — развел руками поселенец и продолжил, — только, как я соображаю, зря его тут ищите. Не врублюсь, куда мог смыться этот чмо, но знаю, что не на реку.
Милиция проехала по реке еще километра три. Вода была чистой, но ни лодки, ни Димки не увидели люди.
— Ладно, нам пора вертаться! — нахмурился инспектор, заметив, что Ольге стало холодно, и, развернув лодку, уехал не прощаясь.
Гошка с Ольгой, вернувшись в поселок, вскоре забыли о Димке Шинкареве, готовились к составлению отчета. А в поселке пошли слухи, что кто-то убил Димку и так надежно спрятал труп, что даже милицейские собаки, а их целая псарня, никаких следов не нашли.
— Весь поселок обоссали псы легавых, все столбы. В каждую избу их заводили и в огороды тоже. Алкашей трясли, спрашивали, не обидели ли по бухой Димку? Не наехали ли на него случайно? Но никто из них за собой такого не припомнил, — говорила соседка Анны.
Присмирели, поутихли ребята из компании Димки. Они уже не шатались по улицам дотемна, поняли, что в маленьком поселке может случиться большое горе.
— Куда он мог подеваться? — шептались бабки на скамейках, подозрительно вглядываясь в лица поселковых.
Сам председатель рыбкоопа через пару недель после бесполезных поисков уехал в командировку в Питер и, как слышали люди, частенько звонил Рогачеву, спрашивал, нашел ли тот его сына?
Стас устал от поисков и на вопросы Шинкарева отвечал раздраженно, а, положив трубку, сквозь зубы называл звонившего козлом.
Никто во всем Усть-Большерецке не сочувствовал Павлу Шинкареву, не жалели о Димке, говорили, что судьба сжалилась и сберегла от худшего. Такой и должен был помереть пораньше, чтоб больших бед не натворить.
Почему-то никто не предполагал, что парень жив. В такое попросту никто не хотел верить.
Димкино исчезновение не заинтересовало лишь инспекторов рыбнадзора. Время от времени они ловили браконьеров, штрафовали, конфисковывали сети и лодки. С исчезновением Димки им стало жить много спокойнее. И если теперь случались стычки на реках, они заканчивались быстро. За ножи и ружья поселковые уже не хватались, не хотели попадать в зону, услышав от мужиков, отбывших сроки, каково им пришлось в ходке.