Дикие надежды
Шрифт:
– Не знаю, ваше могущество, я спешила и не обратила на них внимание, - увильнула она от ответа.
Малыш заснул, обиженно поджав пухлые губки, обессиленно обмякнув на ее руках.
– Не ходите туда до рассвета, - умоляюще попросила Меррит, видя, как повинуясь негромким командам, начинают собираться изыскатели.
Тревожное предчувствие, неизбывное ощущение, что все, кто окажется сейчас в темноте сгинут в бездонной черной пустоте, комом нарастало в груди, вынуждая ее буквально умолять их остаться. Почему-то мысль о том, что она может никогда больше не увидеть лазурных глаз этого мужчины, ужасала ее больше, чем недавняя встреча с прародительницей зарнов. Неумолимый страх неминуемой потери моментально вымел из головы все глупые мысли.
– Прошу, - шепнула Меррит одними губами, поднимая голову и всматриваясь в глаза Сейла.
– Отдохните, Ди. Позже поговорим, - беззаботно отмахнулся от ее просьбы.
Ему не терпелось уйти, но отпустить Меррит не могла, слишком остро ощущала смерть за его спиной, слишком неотвратимым было предчувствие беды.
– Обещайте, - в душе вновь зарождалась паника, вынуждая ее крепче прижимать малыша в попытке сдержать руки, что неотвратимо тянулись к Вершителю, в надежде остановить от опрометчивого шага, - Обещайте, что не пойдете туда до рассвета, - уже резче повторила она, чувствуя, что еще немного и от ее самоконтроля не останется и следа… Встряхнула головой, отгоняя непрошеную картинку, гордо задирая подбородок и снова отыскивая глазами его глаза.
– Вам это важно? – пристальный взор вновь выискивал что-то внутри ее, заставляя сжиматься от накатывающего чувства обнаженности.
Говорить она уже не могла, ощущение собственной уязвимости и возвращение давно забытых страхов, лишили ее голоса. Поэтому просто смотрела широко открытыми глазами, снова и снова отгоняя отголоски порожденного ее воображением ужаса.
– Хорошо, - неожиданно серьезно пообещал Дагьер и отошел, оставляя ее одну.
Меррит проследила за ним взглядом, устраиваясь удобнее рядом с ребенком, и, заметив, как после череды коротких приказов притихли, начавшие собираться воины, удовлетворенно вздохнула.
«Странный он», - призналась она самой себе.
***
– Что думаешь? – поинтересовался Вершитель у подошедшего Коури, внимательно наблюдая за девушкой и ребенком, что она принесла.
– Болот тут уже много веков нет, - пробормотал великан, потирая подбородок. – Вымерзли во времена Четвертой войны. Да и живых никого. Сам знаешь.
Сейл кивнул, соглашаясь. Четвертая война сделала это место непригодным для жизни – только Рис-Аш-Ан и Ин-Шран оставались обитаемые. И деревни приеров в Мерзлых Землях.
– Он – зарн, - в такт его мыслям буркнул одноглазый. – Но не такой как все они, - обвел он глазами молодых воинов.
– Чистокровка. Сильная кровь.
Дагьер хмыкнул:
– Что ж это несколько упрощает задачу, но не дает ответа. До Ин-Шрана почти день пути. Как ребенок мог забраться так далеко?
– Девчонка говорила – мать принесла.
– И что она сбежала.
– Чудные дела творятся, Твое Могущество, - потер макушку Коури.
– И этот зов… Ты заметил, что он стих, когда она появилась рядом с нами?
– Считаешь, что это она звала?
– Сложно сказать. Но с девочкой что-то не так. И это не просто магия. И нишер вчера странно подействовал.
– Блок на память.
– Что?
– Подлив нишер, ты снял блок на ее силе и памяти. Хорошо хоть сила прорвалась раньше, и она смогла вчера ее сдержать.
– Но зачем? – удивился Коури.
– Что может знать ребенок, чтобы ставить такой блок?
Сейл покачал головой, щуря глаза:
– Очень многое. Например, кто его настоящие родители.
– И зачем же это скрывать?
– Не знаю, Коури. Не знаю. Может, это все всего лишь побочный эффект неудачного запечатывания силы. А может все несколько серьезней. Как те голубые кристаллы, что мы везем императору.
– Тоже веришь в эту байку про сердца драконов?
– Кто знает. Кто знает, - криво усмехнулся Дагьер.
– Завтракаем и собираемся. Выступим с первыми лучами. Нужно попасть в Ин-Шран до полудня.
– Проверять не пойдем?
– Нет, - отрезал Сейл, становясь серьезным.
Коури вздохнул. Он знал этот тон и этот взгляд. Покачав головой, он отошел и занялся лагерем. Несмотря на происшествие и навеянный сон, изыскатели были настроены в большинстве своем как обычно. Настороженно, с любопытством, но спокойно, занимаясь своими делами, изредка бросая задумчивые взгляды на неожиданно появившегося ребенка и девушку.
– А я вам говорю, беда не приходит одна. Что может явится из Пакостного лога? Только такая же пакость, - шептал один из мальчишек.
– Крайт, тебе заняться нечем? – одернул его Коури, подходя ближе.
Мальчишка встрепенулся, подпрыгнул, вставая в стойку. Сын мельника, Крайт, был немного полноват и неповоротлив. Если бы не Вершитель, Крайт остался бы лежать трупом еще в первый день, когда они только минули ворота Киршата и вошли в Расколотые земли, и этот остолоп наступил на радужную змею.
– Я…
– Ведро в руки и за водой, - скомандовал Коури.
– Есть, - выпалил Крайт и, подхватив ведро, понесся в сторону реки.
– А вы что рты открыли? На рассвете уходим. Собираемся живо!
– одноглазый хлопнул в ладоши, и парни разбежались, кто куда.
– Строго вы с ними, - заметила девушка, оставшись в одиночестве.
– А как иначе? Или хочешь, чтобы они тебя, блаженную, с твоим приплодом бросили посреди леса?
– Что?
– пробормотала, растерявшись Меррит, и покраснела, поняв, что он имел в виду: - Это не мой приплод, - запротестовала она.
– Кто знает. Кто знает, - меланхолично повторил Коури слова Дагьера.
Глава 14
Как ни торопились, но в Ин-Шран изыскатели выехали только, когда стемнело. А виной всему стали Меррит с ребенком. Утром мальчишки наперебой стали предлагать ей сесть на лошадь с ними.