Дикие надежды
Шрифт:
– Да… На такой эффект я не рассчитывал.
Вершитель хмыкнул:
– Нужно было позволить ей тебе рожки протереть.
Коури лишь покачал головой.
– Странно все это.
– Ничего утром расспросим.
Сейл встал, бережно придерживая свою ношу. Отнес девушку в свою палатку и, уложив на одеяло, накрыл своим плащом.
– Вот возьми.
– Возле входа мялся Коури.
– Чтоб не мерзла.
Взяв еще одно одеяло, Сейл укрыл девушку и вышел на улицу.
Нужно отдохнуть. Завтра ему предстоит трудный день и возможно новое путешествие в Расколотые земли. Но как заснуть, когда в палатке на его ложе доверчиво спит красивая девушка?
«Нет», -
Глава 13
Истошный отчаянный крик не переставал звучать в ушах. Низко висящие ветви деревьев немилосердно хлестали по лицу, царапая кожу, оставляя на щеках кровавые украшения. Маленькая теплая ручка уже давно не вырывалась из ее руки, а вцеплялась в нее все сильнее и сильнее. Детский беззвучный крик не оглашал леса, лишь прерывал тишину редкими жалобными всхлипами. Сын, споткнувшись, чуть не упал. Не останавливаясь, подхватила маленькое тельце на руки и побежала дальше, прижимая его лицо к груди, пряча от хлестких ветвей.
Неслась на последнем дыхании, не разбирая дороги. Да и что можно разобрать в этой кромешной тьме? Усилием воли переставляя ноги. Заполошно в груди билось сердце, легкие стремились вырваться наружу вместе с кровавым кашлем, руки изнывали под тяжестью маленького уже сонно посапывающего тела.
Ужас устремился за ней, спеша настигнуть, окутать и утащить туда, куда совсем недавно утянул всю деревню. Кошмарная картина до сих пор стояла перед ее глазами. Опустошители, древние чудовища страшных сказок, возникли из клубка тьмы и расползлись по деревне мрачным смрадом, оставляя иссушенные пустые трупы. Она бы тоже была среди них, если бы не собралась с утра за первой весенней ягодой. Так хотелось приготовить сладкий пирог мужу. Мужу, которого уже нет. Рыдание настигло ее, но теплое тельце у груди не давало возможности остановиться и оплакать потерю. Ребенок, дитя их любви должно было выжить, и она мчалась вперед, подальше от этой жути.
Поскользнувшись на сырой кочке, упала, в последнее мгновение, уберегая сына от удара, и долго не могла подняться, а когда измученно тяжело встала, поняла, что ослабленным рукам не хватит сил удержать спящего ребенка. Сердце оборвалось, чувствуя, что леденящий душу ужас уже непозволительно близко.
Болото. Темное мрачное болото, окружало ее со всех сторон. В деревне говорили, что во времена дедов в этом болоте жила злая ведьма, требующая кровавых жертв за исполнение желаний. Что ж у нее есть для нее жертва. Изнеможённая, рывком стянула с себя старый плащ, и, подняв сына, крепко сжав в последнем объятий, уложила на кочку повыше, кутая и скрывая в корнях могучего саранта. Нужные слова пришли сами собой:
– Кровавая мать, прими жертву святую - жизнь, добровольно тебе отдаю, душу в отчаянье приношу, лишь об одном заклинаю, моля, сына от бед сохрани.
Каркающий старческий скрежет был ей ответом, одно единственное слово: «Принимаю!» и она упала во мрак, открывшейся бездонной пропасти.
Неестественная тишина застыла вокруг болота, и только громкий иступленный крик разбуженного ребенка рвал ее на части.
Меррит резко села во сне. Широко
Темная поляна спящих воинов, тишина, в которой не слышно ни мерного дыхания, ни шелеста листвы, ни шороха ночных зверей. Даже мошкара не жужжит над ухом.
«Спят все что ли?» - пронесся в голове невысказанный вопрос.
Изумление опутало ее, окончательно выдергивая из кошмарного сна и погружая в новый – реальный. Меррит ущипнула себя в надежде проснуться, отгоняя отчетливо бивщуюся мысль – она и так не спит.
«Так не бывает, это всего лишь отголосок сновидения, - убеждала себя девушка, желая окончательного пробуждения, - Разве могут люди Вершителя, оставленные в карауле, позволить себе спать на посту без ущерба для здоровья? Не могут. Слишком требовательный он лорд. Вон как зыркал».
Тихий, захлебывающийся детский плач донесся с восточной стороны леса.
Замерев и почти не дыша, девушка осторожно высвободилась укуталась в плащ, что служил ей одеялом.
Подошла к ближайшему воину, толкнула в плечо. Но он не шелохнулся. Теплый, живой. Прислушалась – спит спокойно, еле заметно подрагивая ресницами. Вот только удары сердца какие-то редкие, словно время застыло. Магия? Кто-то усыпил всех на поляне? Но почему тогда не подействовало на нее?
И снова это пронзительный детский крик.
Подкралась к Коури (его огромную фигуру трудно было не заметить) коснулась плеча в попытке разбудить, уже пугаясь этого замедленного стука сердца. Может, и ей снился навеянный сон? Чего же хочет Безликий? В памяти всплыло ускользающее видение – малыш в корнях саранта.
Меррит оглянулась на стоящие мрачными стражами деревья и немного напряженно вступила под их сень. В груди комом нарастала смутная болезненно-мучительная тревога, и девушка остро ощутила подкатывающий к сердцу панический страх.
Обойдя сторонкой спящих изыскателей, девушка устремилась в лес, одну руку положив на кинжал, а другой, укутывая себя защитными щитами. Это было то немного, чему ее научил Гаэрт. Как он сказал, первоочередная задача мага – выжить.
Осторожно и внимательно приглядываясь к окружающему лесу, Меррит спешила на детский крик.
Постепенно места приобрели знакомые очертания – их она видела во сне. А вот и он – раскидистый могучий сарант, в корнях которого мать прятала дитя.
Девушка ускорилась, страх за внезапно притихшего ребенка переполнил ее сердце, и она буквально рухнула на колени, едва оказавшись у дерева. Протянула руку, отодвигая ветви, скрывающие небольшое углубление, и замерла от неожиданности. Маленький мальчик, пары оборотов от роду, сидел на сбившихся тряпках и сосредоточенно разглядывал все вокруг, слюнявя сжатый кулачок. Радужными волнами проскакивала по его телу пробужденная сила.
Завороженная, Меррит не заметила того, как серые, мерцающие серебристым светом глаза, уставились на нее. Малыш, что-то невнятно буркнул, и протянул руки в требовательном жесте. Не выдержала, подхватила маленькое тельце на руки и прижала к себе.
– Ну и чего ты тут торчишь? Хватай ребенка и беги, пока они тебя не нашли, - неожиданно прозвучал за ее спиной старческий голос, заставив встрепенуться и едва не подпрыгнуть от страха, прижимая к себе малыша.
Она стояла в нескольких шагах. Ссохшаяся, почти призрачная фигура в темно-сером балахоне, со скрюченными старостью конечностями. Но от нее исходила такая сила, что Меррит невольно поежилась. Даже Вершитель так не давил.