Дикие надежды
Шрифт:
– Что это?
– Деревня Иных, которую нашли Опустошители.
– Но…
– Это было еще до последней войны, Ди.
Он ускорился, спеша скорее миновать место не упокоенных душ. Но сделав пару шагови поняв, что девушка отстала, вернулся за ней.
Меррит застыла у груды разбросанных камней. Сперва она даже не поняла, что это не камни. Лишь когда самый маленький из них сверкнул пустыми глазницами, она догадалась, что перед ней. Девушка взмахнула рукой, машинально, в защитном жесте. И этого легкого дуновения ветерка было достаточно, чтобы нагроможденная куча обрушилась и иссохшая голова, привлекшая ее внимание, покатилась к ее ногам.
Меррит отпрыгнула, сдержанно вскрикнула, зажимая
– Тише, - опустилась поверх ее ладони мужская ладонь.
– Местные твари очень любят такие места.
Девушка кивнула.
– Что это? – запинаясь, выдавила из себя.
– Жертвенный ритуал для получения силы.
– Но там же дети…
– Опустошители особо не перебирали. Им было все равно, чью жизнь и силу забирать.
– А это, - она кивнула в сторону зеленого камешка, что своим блеском привлек ее внимание.
– Дивные. Далеко они забрались, - мужчина наклонился, поднимая камешек.
– Это то, за чем Опустошители охотились. Даже странно, что сохранился. Обычно силы Иных под воздействием ритуала собирались в специальный артефакт, а у этого мальца видимо была хорошая родовая защита и кто-то Изначальный в предках. Жаль, только этого оказалось недостаточно.
Весь следующий час, что они шли, Меррит не могла избавится от увиденной картинки, снова и снова возвращаясь к ней. Врученный вчера Сейлом кристалл, жег карман. Хотелось выбросить, но и обижать Вершителя не хотелось. Хорошо, что хватило сил отказаться от того второго, что Дагьер цинично отпустил в небольшой кошель.
– Их уже не вернешь, а этот послужит на благо и возможно спасет кому-то жизнь.
Меррит только скривилась, услышав его слова.
– А ведь когда-то весь мир был такой белесой дымкой, - отвлек ее от тяжелых раздумий голос Сейла. – А потом в него пришли два брата – Рет и Рек. Они отделили день от ночи и создали мир, таким каким его видишь ты. Населили его своими потомками – ледяными драконами и грозовыми птицами. И Иными – зарнами, дивными и химерами. Но однажды заскучавший Рек, услышал мольбу о помощи из другого мира. И пошел он к Рету, и открыли они дверь в мир иной, чуждый.
Цветущий край, счастливый мир, стремясь к рассвету,
Два рода правили во тьме, ведя всех к свету,
Пока один вдруг не предал, призвав творенья,
Открыв дорогу тварям из другого измеренья.
И вспыхнул мир, и озарился краской боли,
И умирали их правители в неволе.
Портал открыть тогда лишь Младшие сумели
И увели они народ… Кого успели...
И прокатилась вдруг волна Огня святого,
Остался править Ратана, из Ледяного…
Голос Вершителя, чуть грубоватый, завораживающе мягко таял в белесой дымке, рождая перед глазами картины авнего прошлого, пока не замолчал, оборвавшись на высокой ноте.
– А дальше?
– А дальше ты знаешь. Сперва все мирно сосуществовали. Только ледяные драконы постепенно вырождались. Без грозовых птиц их потомки ослабевали. А тут еще и Иргай решил наградить свой народ новой силой и создал приеров – потомков людей и драконов. Ниргай отрекся от брата и помог скрыться драконам и остаткам Иных в Расколотых землях. Одна за другой последовали войны. Люди не просто стремились прижиться в нашем мире, они жаждали получить те же способности. Началось все с химер. Вот только незадача, чтобы стать равным химере нужно ее убить. И они убивали снова и снова, пока химер просто
– Но люди все равно правят миром.
– А кому править, если всех остальных они уничтожили? Даже магов осталась лишь малая горстка, сумевшая укрыться в Магозорье?
Меррит задумчиво перебирала все то, что слышала раньше о прошлом и не могла найти ответ. Пострадали все и виновники, и их жертвы. А теперь страдают даже те, кто еще не успел родиться, потому что без пяти первых родов, их мир просто умрет.
– Но еще поколение и мир станет белесой дымкой извечного ничто, - вторя ее мыслям донесся голос приера.
***
Упрямые мысли вновь и вновь возвращались к картинке разрушенного селения, цеплялись, словно она что-то упустила, не заметила. А потом перескакивали на родовой замок, Риас-Аш-Ан и заброшенные ворота. Меррит помотала головой, возвращая мысли к насущным проблемам – пора бы уже определиться с мужем и наметить следующие шаги. Вернуть себе Ниас-Рий и отомстить убийце родителей.
Муж… Девушка с сомнением посмотрела на шагающего рядом мужчину. Может ли он оказаться ее мужем? И поморщилась от недовольства – сомнительно. Прийти в храм, предстать перед Безликим и напрочь об этом забыть? Возможно ли такое вообще? Второй вариант, что он все помнит, но играет в какую-то свою игру был более реальным. Только сердце болезненно сжималось от этого предположения, отказываясь верить.
Коул… Переключилась Меррит на второго Вершителя, о котором, к ее горькому сожалению, удалось узнать очень мало. Мог ли он в нужное ей время оказаться в Бердене? Дагьер отрицал. Значит… Мысли вновь вернулись к приеру. Вздохнула глубоко, смиряясь с неизбежным – он знает, не может не знать, и играет с ней, как Призрак с добычей.
«А вдруг он, как и ты, забыл о прошлом?» - робко шепнула надежда, но Меррит ухватилась за нее, как за ту руку, что когда-то вытянула ее из пучины Оскольчатого моря. Рука… Руку Меррит всегда помнила отчетливо ярко, как и глаза. Похожие на те, что сейчас взирают на нее с укором, коря за невнимательность. Мужская рука упала ей на ладонь, поддерживая и девушка уставилась на нее, впервые лишенную грубой перчатки. Длинные пальцы, тонкие, но от этого не менее сильные. Вытянутые овальные ногти, больше похожие на когти и совсем не похожие на широкие круглые ногти остальных лордов. Меррит попыталась вспомнить видела ли она подобные ногти у других приеров, но не смогла – как-то недосуг было ей присматриваться к чужим ладоням. А вот этот тонкий с рванными краями шрам, точно мог быть только у того, кто протянул ей руку, как и знакомый узор синих вен. А ведь говорят, чем он виднее, тем сильнее внутри древняя кровь.
– Осторожней!
– Сейл снова схватил ее ладонь, удерживая от падения.
– Устала?
– Нет, просто задумалась. Не могу забыть ту деревню.
– Подумай о чем-то другом, - предложил Вершитель.
– О чем?
– спросила, приноравливаясь к его шагу. Выдергивать руку, вспоминая о приличиях, не хотелось. Ей было приятно его тепло и сила. И то, как все внутри откликается на это прикосновение, ускоряя кровь, отгоняя усталость. Рождая ощущение всесильности и понимание того, что все исчезнет, как только ее рука покинет ладонь-гавань, в которой она нашла пристанище.