Дикие нравы
Шрифт:
— Ну, с Богом, — тихо выдохнул сквозь плотно сжатые зубы Максим и указательным пальцем вдавил спусковой крючок, до среднего положения.
Тут же ярко вспыхнула лампочка световой сигнализации о захвате цели, мгновение спустя, заверещал звуковой зуммер. Есть захват! Головка самонаведения ракеты видит цель и готова ее поразить! На секунду Максиму показалось, что он ощущает едва заметную дрожь нетерпения, охватившую томящуюся в пусковом контейнере ракету. В последний раз косанув глазом в сторону торчащего в зените солнца, Макс убедился, что угол между дневным светилом и направлением на цель выдержан, а на предполагаемом пути ракеты нет никаких контрастно подсвеченных солнечными лучами облаков. Это уже была явная перестраховка, но береженного бог бережет…
— Пошла, родимая! — в голос по-русски выкрикнул Максим, вжимая спуск до упора.
Он еще
— Гони боеприпасы, макака!
Непонятный черному разведчику крик он продублировал требовательным заранее оговоренным жестом. И тут же ему в руки сунули очередную темно-зеленую трубу, причем сунули именно так, как он и показывал, тем каким надо концом и с нужной стороны, экономя драгоценные сейчас секунды, так чтобы его протянутая ладонь сразу легла на рычаг запуска источника питания. «Накол!» — скомандовал Максим сам себе, вскидывая трубу «Иглы» на плечо, и хищно прищурившись, поймал замыкающую вертушку в прицел. «Двести один, двести два, двести три…» — бился в голове привычный отсчет секунд до выхода источника питания на режим. Вертолет плотно сидел внутри черного круга. Палец придавил спуск до среднего положения. Вспышка света в глаза, зуммер в оглохшие от предыдущего выстрела уши. Цель в зоне! Есть захват!
— На, сука!
Палец до упора. Рев гироскопов. Хлопок катапульты. Есть сход! Пошла, пошла, родная!
— Боеприпасы! — горло сводит судорога ярости, звуки вырываются из него клокочущим водопадом, едва ли напоминая нормальную человеческую речь.
Пустая труба небрежно отброшена в сторону, сейчас не до соблюдения предписанных руководством по эксплуатации правил. Руки складываются в требовательном жесте. И тут же смыкаются на рукояти пускового механизма и рычаге накола. Секунда, и готовый к бою ПЗРК закинут на плечо. Что там с нашими целями? Как ни странно все три вертушки на месте и на первый взгляд не заметно никаких следов повреждения, в воздухе тают два инверсионных следа. Мимо! Обе! Черт, такой невезухи Макс даже не предполагал. Ну хоть одна-то должна была попасть! А хуже всего то, что вертолет индюков явно вывалился из строя, начиная разворот, похоже, сообразили, что происходит что-то не то. Видать там пилот поопытнее, чем неизвестные белые наемники и успел понять, в чем дело, а может быть даже засечь место пуска. Плохо, очень плохо! Сколько ему надо времени, чтобы закончить разворот, прицелиться и вмочить сюда НУРСами? Вряд ли так уж много. А от НУРСов не спрячешься, перепахают здесь все так, что потом даже хоронить будет нечего. Быстрее, надо быстрее…
Мысли проносятся в голове безудержным сумасшедшим галопом, руки тем временем выполняют сотни раз проделанные операции автоматически. Зуммер, лампочка. Есть захват! На этот раз цель опять головной вертолет. На!
— Боеприпасы, ну!
Максим успел развернуться с новой пусковой на плече как раз в тот момент, когда яркий комок хвостатой кометы его выстрела, прочертив огненную дугу совсем рядом с головной вертушкой резко вильнул в сторону, обходя винтокрылую машину по крутой окружности. Господи, да что же это? Они что, заколдованы? И тут его пронзило понимание, встала на мгновение перед глазами выгоревшая степь полигона, мелькнули калейдоскопом холеные лица конструкторов. «Не за что биться, подполковник, не за что! — убедительно дыша коньячным перегаром, зашептал ему в ухо моложавый полковник. — Это же экспорт, пусть китайцы с индусами и расхлебывают, нам-то что?» Точно, ошибка в схеме доворота, уводящая ракету на такой угол, что головка теряет излучение цели, сбрасывая сопровождение! Сука, все-таки они не внесли корректировку в схему! Все так же продолжают продавать небоеспособные ракеты?! Как такое возможно?! Как?!
Заложив грациозный вираж в невыносимо голубом африканском небе, ракета экспортного варианта ПЗРК «Игла-М», стремительно поднырнула под фюзеляж головной «восьмерки», свалилась в крутой штопор и с маху врезалась прямо в горб верхней части корпуса вертушки индюков разворачивающейся для удара НУРСами.
— Ай-ба! — восторженно взвыли оба подносчика.
Грохнуло.
Ми-17 индусов как-то разом просел вниз, теряя высоту и почти цепляя уже верхушки деревьев днищем. Несущий винт вертолета перекосился в бок, лопасти неестественно выгнулись едва вращаясь. Уже над самой кромкой леса пилоту невероятным отчаянным усилием удалось на какой-то момент выровнять машину, но видимо повреждения оказались слишком значительны, покачавшись несколько секунд, словно в нерешительности, балансируя на невидимых человеческому глазу воздушных потоках, вертолет, наконец, тяжело рухнул, с громким треском ломая ветви деревьев, подминая под себя тонкие гибкие стволы, обрушивая более жесткие старые.
— Идиоты, кретины! — в голос взвыл Андрей, бросаясь к замершему с трубой ПЗРК на плече Максиму. — Это же был вертолет миротворцев! Нас же всех теперь в порошок сотрут!
В глазах ООНовца плескался смертельный неконтролируемый ужас, губы кривились в ненавидящей гримасе, а пальцы выставленных вперед рук скрючились на манер хищных когтей. На мгновение Максиму даже стало страшно от этого зрелища. Но только на одно маленькое мгновение. Потому что навстречу потерявшему от страха голову наблюдателю тут же шагнул из окопчика один из черных подносчиков и, долго не мудрствуя, ударил его кулаком в лицо, ловко отскочил в сторону, уходя от ответного удара, дал пролетевшему мимо по инерции белому подножку и стремительно оседлав растянувшееся в высокой траве тело, расчетливо ухватился цепкими пальцами за волосы и ткнул его несколько раз лицом в землю, гася всякую попытку к дальнейшему сопротивлению.
Второй подносчик, что-то радостно крича, указывал тем временем Максиму на разорвавшие строй и расходившиеся по широким дугам правительственные вертушки, нетерпеливо подпрыгивал и, судя по всему требовал стрелять, пока удача вновь не отвернулась. Поддавшись его воодушевлению, Максим сноровисто поймал в прицел правую вертушку и, тщательно прицелившись, произвел пуск очередной ракеты. На этот раз он не стал скорее хватать очередную пусковую из рук подносчика, а внимательно наблюдал за полетом выпущенной «птички» к цели. Его худшие опасения подтвердились в полной мере, не долетев до корпуса вертолета каких-то двух десятков метров, ракета подпрыгнула вверх, выполняя заложенный программой доворот и по крутой дуге обойдя вертушку, унеслась куда-то в яркое небо, безобидно хлестнув по железной туше инверсионным хвостом.
— Сука! Сука! Сука! — в отчаянии взвыл Максим, с размаху швыряя бесполезную трубу об землю.
Все было напрасно, попасть этим комплексом в цель, можно было лишь при невероятном стечении обстоятельств, как это случилось только что с вертушкой миротворцев. Наверняка в логических схемах остальных ракет та же ошибка, слишком велик радиус дуги доворота. Модернизация, введенная с целью увеличить боевую эффективность ракеты, в реальности снизила ее практически до нуля. Вспомнился и старый словоохотливый конструктор объяснявший, что расчет величины доворота очень сложная логическая операция и сделан для определенного размера и скорости цели, а когда эти параметры не совпадают с расчетными очень вероятны те самые ошибки, что произошли на полигонных испытаниях и происходят сейчас. Если бы на месте тихоходных вертушек оказались более скоростные штурмовики, возможно, все было бы по-другому, а может наоборот, идеальной мишенью для логических схем стал бы неподвижный аэростат. Что толку теперь гадать? Капризное ракетное оружие дало сбой, что означало гибель для расчета. Потому что уже не успеть ни убежать, ни спрятаться. Облака отработанных газов лучше любого маяка показали вертолетчикам их позицию, и теперь пилоты наверняка уже наводят прицелы своих крупнокалиберных пулеметов на нелепо замерших посреди открытой полянки людей.
Подносчик настойчиво пихал ему в руки заряженную пусковую, не понимая, что происходит, и почему белый стрелок замер, столь бездарно тратя летящие мимо драгоценные секунды.
— Брось ее, парень, — хрипло выдохнул Максим, отстраняя от себя зеленую тубу. — Она нам не поможет… Брось…
Он говорил по-русски, не заботясь о том, поймет его подносчик или нет. Но тот, похоже, что-то сообразил, не то по лицу прочел, не то по тону голоса догадался, потому что действительно осторожно положил громоздкую трубу ПЗРК на землю и потянул из-за спины автомат. Макс удивленно смотрел, как парнишка наводит свое оружие на рокочущий лопастями быстро приближающийся, уже нависающий над ними вертолет. Видел, как по его по-детски пухлым губам ползет обреченная кривая улыбка.