Дикие персы
Шрифт:
— Не забывайте, где я служу, Николай. — Я говорил негромко, но настолько весомо, что из каждого моего слова можно было вырубить гранитное основание для Медного всадника. — Я этими людьми интересуюсь вовсе не потому, что они от алиментов бегают.
Хорошая новость: как минимум одна из пропавшей троицы жива. Плохая новость: она раздаёт накопившиеся долги. Будем надеяться, что дело не дойдёт до какого-нибудь профессора, завалившего юную Сашу Андронову на сопромате.
— То есть подробностей я не услышу? — не унимался мой полицейский друг.
— Извините, Николай, но как раз за подробностями я к вам приехал.
— Понимаю…
Он вздохнул и подозрительно покосился на угловой столик, за которым сидел черноволосый, восточного вида мужчина с книжкой в руках. Поднимаясь на балкончик паба, я с присущей мне наблюдательностью тоже обратил внимание на читателя, но виду не подал: культурная столица всё-таки, тут и не такое увидишь.
В буквальном смысле слова увидишь, как показывают принесённые Николаем новости…
И тут я наконец сложил «два и два»: убийство наркоторговцев и смерть продажного на все карманы полицейского при всей их чудовищной несправедливости не объясняют необычайного упорства моего нового друга. К чему горячиться, если связь этих смертей с Андроновой исчезающе мала, а сама Александра Владимировна вообще на Сейшелах, если кому интересно… Нет, Николай вцепился в меня потому, что эти смерти кажутся ему частью чего-то большего, и мне кровь из носу нужна картина, которую он уже видит.
Нам как раз обновили пиво, и я, глотнув свежего, произнёс:
— Мысли я читать не умею, но вижу, что вам есть чем со мной поделиться.
— Но вы-то со мной не делитесь, — резонно ответил полицейский, прихлёбывая пиво.
— У меня нет полномочий делиться, — развел я руками. — Но обещаю услышать вас и донести информацию выше.
— И оттуда помогут?
— Но ведь зачем-то вы ко мне пришли?
— За последний месяц произошло несколько громких преступлений, — после недлинной паузы произнёс Николай. — И кажется, я могу увязать их в одну цепочку.
«Всё интереснее и интереснее».
— Всё началось с двойного убийства на Фонтанке.
«Ошибаешься, брат-чел: все началось с убийства йоркширского терьера по кличке Преференция».
— Вы ведь слышали о нём? Не могли не слышать: неизвестный преступник искромсал влюблённую парочку в центре города.
«Неизвестный, который выбрался из квартиры Кега».
— Там полно видеокамер, но ни одна из них не засняла убийцу. Такое впечатление, что он знал их расположение и разработал идеальный маршрут.
«Или часть пути он проделал по крышам».
— Затем случилось массовое убийство: на берегу Шуваловского карьера нашли шесть порубленных трупов.
— Почему вы увязываете два эти преступления?
— Потому, что одного из «шуваловских» бандитов порезали точно так же, как парня на Фонтанке: оружие, манера нанесения ударов — совпало почти всё.
«То есть на влюблённой парочке Кег только разминался?»
— Интересно, — негромко признал я. — Что по этому поводу сказали ваши?
— Зарядили повторную экспертизу.
— Причина?
— Шуваловскую мясорубку решено считать разборкой.
— Но повторная экспертиза покажет, что вы правы.
— Просто появится ещё одна версия, и на этом всё закончится. — Николай посмотрел мне прямо в глаза. — Карьер решено считать разборкой. Точка.
Судя по всему, местных полицейских крепко достали.
— А как вы связываете шуваловских мертвяков с гаражными? — перевёл я разговор в новое русло.
— Вы мне скажите, — хитро улыбнулся Николай.
— Я никого из них не трогал.
— Хорошая шутка.
— С детства считаюсь остроумным.
— По гаражам скандал в разгаре: диаспора визг подняла и цепную правозащиту из Москвы подтягивает — фашистов искать.
— Вы же сказали, что в гараже наркодилеров порезали?
— Ага, — кивнул полицейский.
Последовавшая за коротким ответом пауза была многозначительнее двух-трех томов уголовного дела.
— Так почему вы связываете два этих преступления?
— Бандитов из гаража избили и порезали, никакого огнестрела.
Я покачал головой:
— Слабая связь.
— Её практически нет, — признал Николай. — Если бы не ещё один интересный факт: за пару дней до обнаружения «шуваловских» неподалеку от дома, где жил Валентин Борисович Снегирёв, были найдены тела трех уличных бандитов. Их жестоко избили и порезали. — Он весело прищурился и объяснил: — Обнаружив совпадение по Андроновой, я стал изучать преступления, случившиеся неподалеку от мест проживания других ребят из вашего списка.
— Меня предупреждали, что вы умны. Жаль, не сказали насколько.
Но мой полицейский друг не принял шутки:
— Примерно месяц назад в моём городе завёлся кровожадный парень, и мне кажется, вы знаете о нём гораздо больше, чем я.
К сожалению, Николай крепко ошибался. А я…
А я не знал, что думать. И что делать. Представить госпожу Андронову, разрывающую и сжигающую четырёх наркоторговцев-насильников, я не мог при всём желании. Я видел фото Александры Владимировны и рельефной мускулатуры не приметил. Сведения о службе в войсках специального назначения в личном деле отсутствовали, а значит, вряд ли госпожа Андронова лупила бандитов лично.
Наняла сторонних гопников? Попросила Петра Гаврилова? Тот хоть и крупный парень, но тоже не спортсмен… Попросила того коротышку, что вылез из окна Кега?
Коротышка!
И тут я чуть не поперхнулся пивом.
— Вы что-то поняли! — не сдержался Николай.
— Их несколько, — ляпнул я.
— Что?
— У каждого свой!
Да, я поступил как конченый идиот — я проболтался. Да, мне очень стыдно. Да.
Николай меня не понял, да я и сам в тот момент не очень хорошо себя понимал, однако полицейскому стало ясно, что в расследовании случился прорыв.