Дикий 2
Шрифт:
– Слушай, Дед, а для чего корабли обтекаемой формы, они что, все для атмосферы сделаны?
– Не понял, а какой формы они должны быть?
– Ну как же, в космосе сопротивления воздуха нет, можно же любой формы делать.
– Ха, кто тебе сказал, что сопротивления нет? Да, пылинок там мало, на пару квадратных километров если будет несколько молекул газа. Но ты не забывай, что при разгоне до гиперпрыжка почти световую скорость корабль набирает. А это триста тысяч таких встреч в секунду, а если не молекула, а пылинка встретится, тут термоядерная реакция начнется, при таком сближении ядер.
– Все понял, все под рикошет
– Какой рикошет? На таких скоростях так это не работает, любое столкновение будет выбивать либо рентгеновское излучение, либо термоядерная реакция начнется. Нет, тут все немного по-другому работает. Трубка – это кавитатор, он пространственную каверну вокруг корабля делает, и корабль как бы в пустоте летит. А вот форма этой каверны и задает форму звездолету, – проговорил задумчиво Дед.
– А как…
– Все, изучай базу по физике, отстань. Я сам только общие принципы знаю. Да и вообще это секретные разработки. Их повторить никто не может. Кавитаторы только сполоты выпускают.
– А…
– Не знаю.
– А речка какая красивая, – сказала Жея.
Да, действительно. Речка, изгибаясь, шла через холмы, пронзая круглые озера, словно блестящие бусины на голубой нитке.
– А горы-то какие на горизонте, загляденье.
На горизонте стояли стеной далекие белоснежные горы, вот это горы так горы. Никогда не был в настоящих горах. Та гора, на которой мы стояли, была так, пригорком по сравнению с величием дальних гор.
– Ну что, пойдем, вон тот корпус линкора на горизонте и есть Южный поселок, куда мы идем.
– Подождите, – вдруг встрепенулся я. – По картам тут нет никаких горных хребтов за поселком.
Дед тут же вызвал карту, посмотрел.
– Ну да, нет или не нарисовано. Да какая разница. Давайте лучше привал, пообедаем.
До меня дошло, к чему это так у меня ломило трещинки в черепе с утра.
– Разница есть, и большая. Я думаю, нам срочно бежать нужно. До поселка явно не успеем. А вон до того разбитого корпуса, думаю, стоит попытаться добежать.
– Для чего? Не поймем.
– Да все просто, это не горы на горизонте, это облака. И похоже, торговец не врал про шторм. Да и обед опять отменяется.
Далекий шторм никого не впечатлил. Все стали высказываться насчет спешки, крепости и непроницаемости комбинезонов. Но я настоял на своем.
Через час мы уже были у разбитого корпуса, издалека он смотрелся не впечатляюще, вблизи же с трехэтажку размером. Тут даже искателей никого не было. Видно, все нужное выдернули, а срезать и везти отсюда листы обшивки было нерентабельно. Я распорядился, чтобы все дрова вокруг собрали, так как грозовой фронт был уже рядом, и облака уже не казались такими белоснежными, а темной громадой неукротимо надвигались. Внутри облаков проскакивали сотни маленьких молний, совершенно не страшных, так, маленькие искорки. Звука слышно не было. Я сам побежал, набрав охапку дров, сложил внутри. Выскочил за второй, стена облаков уже была практически над нами. Ветра почти не было. А облака были уже почти над нами, стало видно, что помимо стены облаков по земле летела стена пыли, сорванных веток и листьев.
– Все внутрь, бегом! Да бегом, бросайте все.
Тут порыв ветра так стегнул, что оставшиеся снаружи Здоровяк с Малым свалились на землю и прокатились по ней метров десять. Я рванул, поднимая Малого и помогая ему
– Внимание, – я направил коммуникатор в сторону замершей нашей группы, – сейчас вылетит птичка.
И нажал на «сделать снимок», а потом громко засмеялся. Сначала потихонечку, а потом все громко засмеялись. Но стихия не любит тех, кто над ней смеется. Бам… Это даже не грохот был, это как удар по ушам и легким. Да и глазам досталось. Волосы потрескивали. Во рту вкус, как будто батарейку лизнул. А самое главное, в открытые ворота заплывал светящийся пузырь с волейбольный мячик. И не то отпечаток на сетчатке оставался, не то хвост за ним тянулся. Смех резко оборвался.
– Никому не двигаться, – громко сказал я.
Шар мотнулся за движением воздуха и, как мыльный пузырь, с легким «пук» лопнул.
– Пойдем-ка глубже.
Только проговорил, как по обшивке сначала стукнуло, потом забарабанило. Внутрь залетела пара градин размером с голубиное яйцо.
– Все, берем дрова да пошли внутрь.
Внутри было сухо и не страшно. Громыхало по обшивке и на небе, но это было где-то там. Я запалил костер. Стало даже уютно. Поужинали шашлыком из лягушатины. Раскидали ночные смены да разбрелись – кто в коммутатор, новости листать, а кто останки корабля осматривать. Ветер давно стих, только дождь шептал по крыше. Я с Дедом пошел осмотреться. Позвал всех на поиски. Но после подъема на гору вообще никто не хотел идти. Я как бы в шутку объявил:
– Не хотите искать, значит, что найду, то мое, делить не буду.
Все согласились.
– Вон там, где обшивка ободрана, реакторная была, там гиперпривод стоял. Тут, наверное, трюм грузовой был.
Мы шли по разным помещениям, разделенным перегородками, двери почему-то все выдраны. Наверное, что-то ценное в них, а может, просто легко снимались.
– А тут ангар, бот небольшой стоял.
Мы зашли в довольно просторное помещение с выдранными воротами на улицу. На улице была темень, тихо шелестел дождь.
– Это что, типа гаража было здесь?
– Ну, можно так сказать.
– Хотел осмотреть каюту капитана на тему тайников. Думаю, в мастерской тоже приныкано что-то должно быть.
– Да ладно, тут на входе все уже растащили.
– Не скажи, как раз все так думают, что тут на входе искать, и быстро внутрь убегают.
Хотя искать-то действительно негде было. Сверху воздуховоды зарешечены. И все, абсолютно ровные стены. Дотянуться до решеток воздуховода было невозможно, высота метров шесть. Упросил Деда запустить туда дронов. Пусть вообще через весь воздуховод пролезут. Дед сел по-турецки посредине комнаты, расфокусировав взгляд. Зато дроны рванули резво по стенам, вскрыли решетки и нырнули в воздуховод.