Дикий батальон
Шрифт:
— К родственнику комбата заехали. Потом приехал посыльный, сказал, что мы победили. По этому поводу еще немного посидели. Отправили посыльного к Гусейнову. Наверное, скоро сюда приедет.
— М-да, хорошо быть командиром в этой армии. Сиди, пей. А потом принимай и отправляй гонцов. Нужно точно будет остаться здесь, такими темпами я за пару лет министром обороны стану. Тьфу! — Сашка сплюнул под ноги.
— Но-но! Не плюйся мне тут! — Модаев начал хорохорится.
— Заткнись, пацан, — Сашка еще раз плюнул под ноги и не оборачиваясь пошел в дом.
— Да, я вас!.. — начал начальник штаба, но ему не дал закончить Витька. Подошел сзади.
— Слышь, блоха на побегушках, пока мы тут победу тебе доставали, ты сидел и водку жрал, поэтому увянь, сука штабная. Все понял?
— Я с вами еще разберусь!
— Ну-ну, попробуй. Будешь сам воевать за всех нас, а мы будем в тылу водку жрать. Пшел вон отсюда, — я не выдержал и тоже встрял.
— Ничего, командарм приедет, я все ему расскажу! — пригрозил Серега, направляясь к машине.
Комбат тупо, мало что понимая, смотрел на нашу перебранку и тоже потопал за Серегой. Мулла не выходил из машины, лишь сверкал стеклами очков.
— Не круто ли вы с ним, а, мужики? — Мишка остался с нами.
— Да пошел он! Козел вонючий. Что-нибудь интересное узнал?
— В принципе ничего. Только пили. Комбат молчал, Серега ему дифирамбы пел, какой комбат умный и дальновидный и вообще, какой он мудрый армейский командир. Чмо!
— А ты что?
— А я что? Тоже пришлось пить. Но не так как комбат, мне с ним тягаться рано. А то бы помер давно от разрыва печени.
— Когда Гусейнова ждут?
— К вечеру. Они тут в школе разместились, команду дали, чтобы всех пленных в подвал школы складировали.
— Как ни школа — так тюрьма. Скоро тут никого не останется, кто грамоте обучен, все либо пленники, либо палачи.
— Пусть делают, что хотят, только бы удрать поскорее.
— Что-то нашей охраны не видно, может поубивало? — Витя покрутил головой.
— Во время боя видел недалеко от себя, а потом потерялись. В роты пойдем?
— На хрен. Ротные у них есть, пусть командуют, комбат есть, пусть сами оборону продумывают. Хватит, наработались на этих шакалов. Надо будет — пригласят. А ты, Миша, извини, но тебе там надо быть. Ты наши глаза и ушки. Извиняй, брат.
— Ох, ребята, если бы вы только знали, как мне все охренело! Противно! Сидишь, молчишь, поддакиваешь, а с таким бы удовольствием в рожу дал одному и второму. А муллу с Модаевым, будь моя воля, на полоски бы распустил. Более зловредных уродов не видел. Может, хватит?
— Нет, Миша, иди. Тут от тебя пользы чуть. Самое главное, чтобы комбат тебе доверял, а остальные шакалы — пустое место.
— Не король делает свиту, а свита короля, — Мишка важно поднял палец вверх.
— Иди, не умничай. Ты наши документы добудь, а потом мы дадим тебе пострелять из пистолета, только маме не говори.
— Да пошли вы. Где школа?
— Прямо по этой улице, через два квартала свернешь направо и упрешься в нее.
Послышался грохот бронетехники. Из-за угла вывернула БМП. Остановилась рядом с нами.
— Это наш караул пожаловал, — пояснил Володя, глядя на наши недоуменные рожи, — не нам же самим охраняться.
— Неслабо.
— Ну что, Виктор, у тебя чего новенького? — я взял своего друга, и мы пошли на веранду второго этажа, уселись на обломки мебели и закурили.
— Все нормально. Аида страшно рада, что я живой!
— Ну, еще бы! Я тоже рад, хоть я и не твоя жена. Просто люблю тебя, черта такого! Как у нее самочувствие?
— Вроде все хорошо. Сделала она еще раз анализы. Точно беременна.
— Кого хочешь-то?
— Сына, конечно. Будет дочь — пойду на второй заход.
— Ну-ну, не перестарайся! Ей сейчас покой нужен и усиленное питание. Я сильно в этих делах не разбираюсь, просто по логике вещей так должно происходить, а не на войне торчать. Родится опять какой-нибудь военный, или того хуже — Пиночет, она же переживает и за тебя и за происходящее. Может получиться какой-нибудь урод или очень больной ребенок.
— Спасибо, утешил.
— Пожалуйста, мне для тебя ничего не жалко. Увози ее отсюда.
— А как?
— Каком кверху. Гусь сегодня приедет, поговори с ним, объясни что к чему. Мало ли докторов что ли во всем Азерстане? Найдут другого, только смотри, не домогайся!
— Нет, ты что, я очень люблю Аиду.
— Зарекался козел в огород не ходить!
— Как мужики себя показали?
— Отлично, хоть в огонь и в воду. Жить-то здесь будешь?
— Нет, конечно. У Аиды.
— Здесь недалеко, если что — шуми, прибежим, поможем.
— Спасибо, ладно, мне пора.
Витя ушел к своей жене. М-да, ситуация, надо что-то думать, чтобы ее отсюда вытащить, желательно отправить на Большую землю, к Витькиным родителям. Заодно и весточку передаст всем родителям да близким, а те пусть уже думают, как нас отсюда вытащить. Неплохая идея, ай, да Пушкин!.. Гуд бай, Америка!
Я зашел в комнату, где мы разместились. Там были Ахмед, Вели и еще трое охранников наших друзей по несчастью.
— О, привет, мужики! Рад, что целые.
— Мы тоже рады, Олег, что вы живы.
— Ну что, вы довольны? Не сбежали, не струсили. Мы свою часть договора выполняем. Сколько погибших, раненых?
— Двадцать два погибших и тридцать один раненый. Но многие легко, поэтому останутся воевать. Спасибо вам. Для нас вы уже не пленные, а друзья.
— Родственники-то живы? Отец, брат?
— Все хорошо.
— Нам уйти?
— Не знаю, вроде и не в обузу вы нам, а с другой стороны от поклонников муллы тоже оборона нужна, ведь мы их прибьем, а потом они нас. Займите соседний дом. Не в обиде?