Дикий глаз
Шрифт:
– ОМОН! Уходим! – громко крикнул зычный бас.
Стрельба в зале прекратилась. Топот сотрясал пол. Уцелевшие стрелки бросились бежать к кухне, чтобы попасть во двор. «Вот там-то вас и ждут, – подумал Данила. – Автоматными очередями отрезали от главного входа, чтобы загнать в капкан. Туда вам и дорога!»
Данила вылез из-под стола и встал в полный рост. Вся одежда была в крови, чистым оставался только объектив видеокамеры, кошмарный дикий глаз. Прожектора продолжали гулять по залу, раскрашивая ужасающую картину. Оператор снял круговую панораму, обернувшись вокруг собственной оси, в глазке
– Андрюша! Где? Куда тебя? Сейчас, погоди!
– Заткнись, стажер! – прохрипел умирающий.
Данила встал на колени и склонился над другом. Саксофон, висевший на его груди, превратился в решето, камера валялась рядом.
– Я искал статью в энциклопедии, – вдруг улыбнулся Андрей, – про крутого парня. Но про меня там ничего не написано. Я нашел свое имя в другой статье. Она называется «Круглый болван».
– Я тебя сейчас вытащу отсюда.
Сильная рука Андрея схватила парня за запястье.
– Не тронь! Поздно! Бери камеру и снимай. Слышишь?! Снимай, как я сдыхаю. Такие кадры на вес золота.
– Что ты несешь?!
Андрей еще крепче сжал его запястье:
– Это приказ, стажер! Сволочи! Зачем же они щенка сюда послали?! Чем ты им насолил? Снимай, Данька! Я долго не выдержу.
Обливаясь слезами, Данила поднял камеру и включил мотор.
– Вот так… хорошо! – улыбнулся Андрей, и его голова склонилась набок.
Больше Данила ничего не помнил. Его вывели во двор, где валялись трупы стрелков. Их снимал другой оператор, тоже в бронежилете. Вся улица была переполнена милицейскими машинами и каретами «скорой помощи». Человека, который привел его к машине, он раньше не видел. Мужчина отдал ему обе камеры, его и Андрея, бросил на сиденье фляжку с джином, сказал – Пережди суету, тебе торопиться некуда. Отдохни, дружок. Выпей. У тебя левое веко дергается, в таком состоянии опасно рулить. – И ушел.
Это не мог быть посторонний человек, весь район давно оцепили.
Данила не знал, сколько времени просидел в машине, лишь время от времени поднося фляжку ко рту. От прозвучавшего по рации голоса он вздрогнул. Ее словно прорвало, а может, он ее не слышал, а тут очнулся.
– Шестой, говорит центральная, – рычал мужской голос. – Обшарь весь зал и найди съемочную технику, она не могла исчезнуть. Проверь несколько раз. – Уже проверял, – ответил шестой. – Первый убит. Труп мальчишки не нашел, техника исчезла.
Данила взял микрофон и переключил кнопку с приема на связь.
– Центральная, я третий. Рано еще меня хороните. Техника у меня.
– Молодец! Все материалы в офис. Срочно!
– В переулке пробка. Я не пробьюсь.
– Для тебя дорогу расчистят, сейчас дам распоряжение. При как танк, сшибай все, что мешает. Вперед! Данила подключил видеокамеры к компьютеру, отмотал пленку на начало и стал делать копии с кассет, отснятых им и Андреем.
Милиция действительно пропускала его, разгоняя машины, стоящие на пути. Оцепление держали омоновцы в полукилометре от ресторана, они едва удерживали натиск репортеров, слетевшихся, как падальщики. Кучка папарацци окружили какого-то полковника милиции, тот долбил телеграфным языком сам не зная что.
За оцеплением дорога стала свободной, но еще долго был слышен гул сирен.
В офисе Данилу встретили как героя. Анфисы среди команды не было.
– Кому пришла в голову идея поставить Андрея на сцену? – резко спросил Данила у Сергея.
Начальник пожал плечами:
– Мы ему не указ. Он был отличным музыкантом и сам втесался в оркестр. Кому-то заплатил. Я не знаю подробностей, но нам он сказал, что выбрал самую безопасную точку, а главное, что можно будет присутствовать на свадьбе официально с начала торжеств. Лучше его никто никогда не находил лазеек.
– Ладно, я пошел спать.
Данила положил на стол пленки и камеру Андрея и ушел.
На него смотрели с удивлением и уважением. Он того стоил.
2
Дверь открыла Анфиса. Увидев окровавленного Данилу, испуганно воскликнула:
– Ты ранен?
– Я убит. Но на теле нет ни одной царапины.
Девушка бросилась ему на шею. Так они простояли несколько минут.
– Может быть в квартиру зайдем? – спросил гость.
– Ой, прости! Конечно, входи. Раздевайся. Я налью ванную, тебе надо отмыться.
– Отмыться не получится, а расслабиться не помешает. И хорошо бы чего-нибудь выпить.
– Все что угодно.
– Горячая ванна и холодная водка – то, что мне надо.
Он почему-то забыл о том, что Анфиса женщина, и начал раздеваться при ней.
Через пять минут он лежал в покрытой пеной ванне со стаканом водки со льдом в руках. Анфиса сидела на краю ванны и разглядывала его, будто распакованный дорогой подарок к Рождеству.
– Почему ты дома? – спросил он безучастно.
– Уволилась. Нервы сдали.
– Перестрелка в ресторане – дело рук Сергея?
– Нет, конечно. Такие операции разрабатывают в спецслужбах. Но у Сергея есть свои информаторы. Он тоже вносит свой вклад, а потому ему не мешают. Там все так переплетено, что черт голову сломит. – Андрей погиб, я выжил дуриком. Рулетка. Новичкам всегда везет. Во всяком случае, меня живым никто увидеть не рассчитывал.
– Он каждый день проживал как последний. Всегда лез в пекло. За время войны в Чечне не получил ни одной царапины, уверял, что пули боятся его. Это же не первый случай, когда он снимал разборки. Работа для него превратилась в манию, болезнь. Он уже не мог без этого жить. Сумасшедший. Мне кажется, он искал смерти.
– Чтобы найти ее, достаточно было уйти. Он слишком много знал, и Сергей не оставил бы его гуляющим на свободе.
– Сергей не решает этих вопросов. Гена Осипов отвечает за безопасность и командует ликвидаторами. Этот подонок очень опасен. Андрюша все понимал. Думаю, ты прав, таких свидетелей живыми оставлять опасно.
– Но ты ведь тоже много знаешь?
– Сережа меня не даст в обиду, хотя между нами все кончено. Нас никакие чувства не связывали. Он безумно любит свою жену, а я играла роль подстилки для справления мужской потребности. У нас была с ним договоренность. Как только я встречу человека, которого полюблю, наши отношения кончатся. Он принял мои условия и обязан сдержать слово.