Дикий Порт (Райские птицы)
Шрифт:
Север вздохнул. Притянул Лилен к себе. Спрятал в объятиях и поцеловал в макушку. Спокойно-спокойно, как будто так и надо.
…так — надо.
Чигракова, Этцер и Полетаев обсуждали, что делать. Птиц курил в стороне, прикрыв глаза, привалившись к колонне; вид у него был измождённый.
Шеверинский рассказывал. Обо всём. Быстро и непонятно. Лилен слушала не из желания понять, а потому, что говорил Север. Держа её за руку. Успокаивая — интонациями, взглядом, тем, что просто был с ней.
Вот
Энергетик и амортизатор…
…Много сотен лет назад было сказано, что мысль материальна. Долгое время это считалось образным выражением. Каким именно образом материальна мысль, открывали несколько раз. В разные эпохи, разные учёные, на разных базах — физики, психотерапевты, ксенологи.
А потом закрывали обратно. По разным причинам.
Но если пару веков назад знание ещё можно было оставить в стороне как чисто теоретическое, то биопластик и нукты — аргументы железные. Факт телепатии стало нельзя оспаривать. Но как он осуществляется? В каком диапазоне? Какие волны задействованы?
Последним открытие сделал Сайрус Ривера на методологической базе ксенологии. Он рассмотрел собственную расу как чужих и обнаружил определённые закономерности.
— …уже четвёртым открыл, — говорил Шеверинский, а взгляд его снова и снова улетал от лица Лилен туда, дальше, где коптил себе лёгкие ко всему индифферентный Васильев, только что певший жизнь девочке с двумя косами. — Или третьим. Есть сказка научная, что первым был Эйнштейн…
«Четвёртым… — слово в голове вертелось и кувыркалось, как трёхмерный объект в профессиональном видеоредакторе Макферсона. — Четверо…»
Эмиссары Райского Сада знают четверых живущих людей, способных воздействовать на события, нарушая закон причинности.
Один из них — Синий Птиц.
За которого Север волнуется сильнее, чем за неё.
Оказывается, так.
Это беспокоило Лилен гораздо больше, чем генетические предпосылки или механизм действий корректора с точки зрения физики. Она вообще гуманитарий. У неё другие проблемы… «Он же мерзкий. Он же издевается над ним, как только может!» — и Север, Володя, снова смотрит поверх её плеча, щурясь и сжимая губы.
— Лет двадцать назад, когда открыли принцип действия анкайской техники, теория чуть было не пошла в массы, — почти скучно частил он. — Потому что понятней стала. Потому что ксенология простому человеку всяко понятней, чем теоретическая физика, он в ксенологию как в святое писание верит… Но не пошла.
Анкайи ощущают два времени: обычное и время-прим. И поэтому невооружённым глазом отличают сверхполноценника от нормального человека. Какая тут связь, от Лилен укрылось. Ах да: про закон причинности — тоже к этому… Ещё Север говорил о видовой дифференциации, двух существующих гипотезах чего-то там, и так далее.
— Ладно, — Лилен честно пыталась не поджимать губы и не говорить обиженно, — я поняла, что
— Тьфу! — Север хлопнул себя по лбу, — бестолковый я. Надо было про науку потом, в спокойной обстановке. В общем, если совсем коротко, то ученики Риверы пошли разными путями…
…В его лаборатории значительно позже, через много лет после окончания войны, работал молодой учёный местер Ценкович. Которому вскоре предстояло эмигрировать на Терру-7. Стать там дипломатом, историком военной ксенологии, действующим военным ксенологом, консультантом командующего флотом Урала во время Второй космической и, наконец, министром и триумвиром.
Всё это время он продолжал исследования.
Местер Ривера умер, так и не поняв, что сам был сверхполноценником. Он рассматривал только один, наиболее яркий тип подобной неординарности: тех, кого назвал «корректорами». Упускал из виду менее выдающиеся случаи. Сайрус Ривера, «амортизатор», просто не смог приложить к себе собственную теорию.
Местер Ценкович — смог.
Но он был психиатр и ксенолог, и во главу угла учёные Седьмой Терры поставили человека. Его способности и их биохимию. Эволюцию генома и психоэнергетики.
На Земле проблемой занимались физики, параллельно с освоением данных анкайи. Биологию эффекта сочли бесперспективным направлением. Р-излучение должно было стать подвластным человеческому разуму независимо от степени полноценности человека.
…в это время уже начиналось противостояние Земли и Урала.
На Седьмой Терре вырос Райский Сад.
Древняя Земля запустила проект «Скепсис».
— В общем, — закончил Север, глянув в сторону моря, в туманящийся сиреневый горизонт, — до сих пор считалось, что мы впереди.
Полетаев встал и пошёл к Птицу.
Шеверинский дёрнулся.
Димочка глянул на удачливого соперника косо и безжизненно. Выбросил окурок с балкона. Лилен злорадно думала, что рядом с Солнцем, который размером с гималайского медведя и косая сажень в плечах, Синий Птиц выглядит девочка девочкой, только сисек нет.
— Дмитрий Алексеич, — тихо сказал Солнце. — Спасибо.
— За что? — сплюнул Птиц.
— За то, что Света жива.
Димочка уронил крашеную голову с видом пророчицы Кассандры: «я знал, а вы не верили».
— Она второй раз песню упустила? — печально спросил он. — Или первый? А я не пять и не десять упустил. Не благодари раньше времени.
Солнце помолчал.
— Ты поможешь?
Птиц выгнул белую бровь.
— Я же объяснял, — процедил он сквозь призрак улыбки. — Я эгоцентрик. Я собирался пойти со Светкой на свидание, и я на него пойду.
Полетаев сжал пальцами переносицу.
— Ясно, — и обернулся к Таисии. — Тась, я так понял: жужжалки их монтированы были на э-план — раз, и на «крысу» — два. Армейский камуфляж много энергии жрёт, на обычную «крысу» поставить трудно…