Дикий Роберт
Шрифт:
— Тихо! — завопила учительница, и когда это не произвело никакого эффекта, провыла: — Немедленно подойдите и сложите все обёртки от мороженого в эту урну!
Дети тут же отреагировали тем, что побросали обёртки там, где стояли. Разноцветные бумажки усеяли дорожки, цветочные клумбы и ветки изгороди. Прудик в центре тоже оказался погребён под слоем плавающих обёрток с изображением лимонно-зелёных, малиново-красных и шоколадно-коричневых лиц с надписью «Мистер Лолли».
— Немедленно подберите обёртки! — заорала учительница. Но её, похоже, опять никто не услышал.
Роберт смотрел на происходящее, широко раскрыв глаза.
— Они что, из школы для глухих? — спросил он Хезер.
—
— Ты хочешь сказать, она недостаточно часто их порет? — снова спросил Роберт.
И только Хезер собралась объяснить, что современные учителя обычно никого не порют, как Роберт заявил:
— В таком случае мне надо преподать урок и ей, и её ученикам.
Он вытянул руку и слегка качнул кистью. Хезер услышала, как мимо неё прошелестела привычная реальность, будто кто-то рядом оторвал полоску мокрой бумаги. От этого звука у неё заложило уши, и она тяжело сглотнула. Лимонно-зелёная обёртка в пруду начала расти. Она стремительно увеличивалась, поглощая остальные бумажки и расползаясь всё шире и шире, словно лист гигантской кувшинки. Не успел никто и глазом моргнуть, как она уже накрыла собой весь пруд и теперь лежала поверх него, сворачивая и разворачивая края. На лимонно-зелёной поверхности проступило свирепое лицо. Оно оскалило свой чудовищный шоколадно-коричневый рот с малиново-красными зубами, и голос откуда-то из его глубин проревел:
— А НУ ТИХО! ЖИВО ПОДОБРАЛИ ВСЕ ОБЁРТКИ!
Учительница завопила и бросилась бежать, а дети замерли на месте, в нерешительности глядя на гигантское лицо.
— Это такой спецэффект, — сказал один из них. — Не обращайте внимания.
Роберт ухмыльнулся и чуть двинул мизинцем и большим пальцем.
— ДА НЕУЖЕЛИ? — проревел лимонно-зелёный мистер Лолли и поднялся из пруда, сделавшись ещё огромнее. Его рваные мокрые руки из зелёной бумаги хищно потянулись к детям, стоявшим поблизости. Большинство испуганно попятились, но один или два только презрительно рассмеялись, не двигаясь с места.
— Да пни ты его по зубам, — крикнул один мальчик. — Это всего лишь бумага!
Роберт Толлер насупился и обиженно выпятил губу. Его большой палец дёрнулся два раза, резко. Вся бумага, покрывавшая дорожки, изгородь и клумбы взлетела в воздух и собралась в два огромных шуршащих кома. Мгновением позже через подстриженные кусты на мальчика двинулись малиновый и шоколадный мистер Лолли. Их огромные лица были перекошены от ненависти. Хезер не удивилась, когда мальчик развернулся и бросился наутёк. И как только он побежал, все остальные, перепугавшись, дружно кинулись следом. Не разбирая дороги, прямо через кусты изгороди и по клумбам, толкаясь и пихаясь, только бы спастись от трёх зловещих гигантских фигур, топающих за ними. Роберт опустил руку, провожая взглядом малинового, зелёного и коричневого великанов.
— Вот так, — произнёс он с удовлетворением. — Теперь они будут преследовать их до самых границ моего поместья. И горе тому ребёнку, которого они настигнут.
Хезер и сама не раз мечтала о чём-то подобном для тех детей, которые разбрасывают бумажки по всему Каслмейну, но, тем не менее, у неё вырвалось:
— Сделай так, чтобы никого из них не поймали, пожалуйста!
Роберт рассмеялся.
— Какое же у тебя мягкое сердце! — сказал он. — Ладно, так и быть. За ними будут гнаться, но в самый последний момент у них получится ускользнуть. Пусть это станет для них уроком — я не потерплю мусора в моём парке. Каслмейн не ярмарочная площадь и не рынок. Это мой дом.
Хезер видела, что Роберт всё ещё не понимает. Она снова попыталась втолковать ему, что последний из Франсеев оставил Каслмейн Британскому
— Да, да, я понимаю, что твой отец кто-то вроде сенешаля или управляющего в моей семье, — сказал он, — но я думаю, он должен найти другой способ набить свой кошелёк. Не подобает, чтобы весь этот сброд разгуливал по нашим землям и совал нос в наши покои.
— Да не его это кошелёк — деньги идут на содержание поместья! — воскликнула Хезер, теряя терпение. У неё было такое чувство, будто она объясняет это маленькому ребёнку, который нарочно прикидывается дурачком.
— Неужели ты не понимаешь, что Каслмейну каждый год требуются тысячи фунтов на ремонт, перекрытие крыш и тому подобное? Я слышала, как мама с папой делают подсчёты. А деньги на всё это они получают от людей, которые приходят посмотреть на замок. Туристы им просто необходимы!
Роберт сердито щёлкнул пальцами.
— Больше нет, — отрезал он. — Отведи меня к своему отцу, и я велю ему найти деньги другим способом.
— Что? Ты имеешь в виду своё сокровище? — воскликнула Хезер.
Роберт снова искоса на неё глянул.
— И далось же тебе это сокровище, — заметил он. — Нет, я должен поговорить с твоим отцом. А тем временем все эти люди должны разойтись по своим домам.
— Но… — начала было Хезер и остановилась, тяжело сглотнув, потому что привычная реальность вдруг пошла волнами, поднимаясь и опускаясь. Дорожка под её ногами скользнула сначала в одну сторону, потом в другую, хотя Хезер знала, что на самом деле та не двигается. Цветы и подстриженные кусты задрожали, будто по ним прошла рябь, и Хезер пожалела о том, что съела так много клубники. Когда всё выровнялось, она увидела, как люди вокруг начинают разворачиваются и идти к парковке. Мимо неё прошла супружеская пара с четырьмя маленькими детьми, и Хезер услышала, как отец семейства сказал:
— Думаю, мы тут всё уже посмотрели.
— Мы и так пробыли здесь слишком долго, — согласилась мать. — Дети здесь не единственные, кто умирает от скуки.
И хотя это было в точности то, о чём Хезер мечтала ещё утром, она пришла в ужас: Роберт испортил выходной для сотен людей! А если он и дальше будет отправлять всех восвояси, Каслмейн останется вообще без денег, а мама с папой, скорее всего, потеряют работу. Хезер повертела головой, выискивая Роберта, чтобы всё ему объяснить, но того уже и след простыл. Ей удалось разглядеть его далеко впереди: неестественно яркая фигура широко шагала сквозь плотный поток людей, направляющийся к парковке. Роберт был практически у входа в замок. Хезер бросилась за ним, уворачиваясь в толпе от одних и врезаясь в других. Когда она добежала до широкой лестницы у главного входа, Роберт был уже почти на самом верху.
— Подожди! — запыхаясь, крикнула она. Но Роберт не стал ждать. Он вошёл прямо в замок и, не останавливаясь, проследовал мимо стола, за которым сидел мистер Миммз, проверяя билеты.
— Могу я взглянуть на ваш билет, сэр? — окликнул его мистер Миммз. И когда Роберт не обратил на него никакого внимания, продолжая идти дальше, мистер Миммз вздохнул и начал с трудом подниматься, опираясь на руки.
— Он со мной, мистер Миммз, — крикнула Хезер, пробегая мимо. У мистера Миммза была только одна нога. Хезер нравился мистер Миммз. Она не хотела, чтобы его тоже превратили в собаку. Корме того, она однажды уже видела собаку на трёх лапах, и ей было её жалко до слёз. Поэтому она почувствовала огромное облегчение, когда мистер Миммз поверил ей и сел обратно.