Дикий убийца
Шрифт:
Он единственный мужчина, которого я когда-либо встречала, который заставляет меня чувствовать себя так.
— Это был долгий день, — наконец говорит Левин, когда мы заканчиваем есть. — Нам обоим нужно попытаться немного поспать.
Я киваю, разглаживая одеяло, которое мы использовали в качестве импровизированной кровати прошлой ночью, и укладывая поверх него то, которое я использовала ранее, теперь уже высушенное. Я бросаю на него взгляд и вижу его нерешительность. Я знаю, что он думает о том, чтобы снова лечь спать по другую сторону костра, на песке вместо того, чтобы быть так близко ко мне.
— Согреешь меня? — Тихо спрашиваю я и вижу, как на мгновение напрягаются его челюсти, прежде чем он кивает.
Он ложится рядом со мной на одеяло, натягивая верхнее на нас обоих. Я чувствую дюйм пространства, который он оставил между нами, как пропасть, намеренно не позволяя нам касаться друг друга, насколько это возможно, как будто он не уверен, что произойдет, если он хотя бы коснется меня. По иронии судьбы, от этого еще труднее подавить желание, бурлящее в моих венах. Я остро ощущаю, как он лежит позади меня, ощущаю теплый аромат его кожи, исходящий от одеяла, вспоминаю, как хорошо мне было прошлой ночью, когда он прижимался ко мне. Я хочу его так, как никогда ничего не хотела, и я чувствую, как это почти вибрирует во мне, пока мне не приходится сжать руки в кулаки у груди, чтобы не потянуться к нему.
— Елена? — Голос Левина доносится до меня из темноты, низкое бормотание. — Ты нервничаешь.
Я слышу вопрос в его голосе, и мне хочется рассмеяться. Я прикусываю нижнюю губу, не желая отвечать, но мгновение спустя я слышу его снова.
— Ты в порядке?
Я резко выдыхаю, чувствуя, как в груди поднимается чувство разочарования.
— Ты не можешь вести себя так, будто не знаешь почему. — Я тяжело сглатываю, напрягаясь рядом с ним, желая прикоснуться к нему так сильно, что это почти причиняет боль. — Я знаю, что ты знаешь.
— Мы не должны говорить об этом. — Его голос низкий и тихий, как будто здесь есть кто-то, кто может нас услышать. — Просто спи, Елена.
— Так ты знаешь. — Я внезапно поворачиваюсь к нему лицом, разочарование пульсирует во мне, пока я не чувствую, что могу взорваться от этого. — После того, что мы сделали на вечеринке, я не знаю, почему это так важно. Мы могли бы просто…
Я слышу, как он резко, коротко вздыхает.
— Это было для твоей безопасности, Елена. Это единственная причина, по которой все произошло на вечеринке. У меня не было другого выбора.
— А если бы у тебя он был? — Я не думаю, что он может видеть выражение моего лица даже при лунном свете, но я все равно смотрю на него. — Ты хочешь сказать, что ничего бы не сделал?
Наступает момент тяжелого молчания, и Левин глубоко вздыхает.
— Мне хотелось бы думать, что я бы этого не сделал, — говорит он наконец. — Честно, Елена? Я не могу сказать наверняка. Но сейчас я могу не заходить слишком далеко.
Я придвигаюсь немного ближе на одеяле, мое сердце бешено колотится в груди.
— Ты сказал, что хочешь заботиться обо мне, — шепчу я. — У меня есть кое-что, о чем мне нужно, чтобы ты позаботился.
Медленно я беру его руку, переплетаю свои пальцы с его пальцами и опускаю ее ниже, к краю моей рубашки, а затем еще ниже, между моих бедер.
— Я хочу узнать, на что это похоже, — бормочу я, скользя своей рукой по его руке, пока она не оказывается прямо там, где мне больше всего нужны его прикосновения. — Я всего лишь изредка сама себя доводила до оргазма. Я хочу узнать, каково это, когда это делает кто-то другой. Кто-то, кого я действительно хочу.
Я чувствую дрожь, которая проходит по нему. Его голова откидывается назад, и в слабом лунном свете я вижу, как сжимаются его челюсти. Я чувствую, как его рука сжимается на мне, ненадолго ложась между моих бедер, когда он испускает глубокий, прерывистый вздох, и я чувствую, как он смягчается.
Он смотрит на меня, его взгляд прикован к моему, и в его глазах есть что-то решительное.
— Только это, Елена, — тихо говорит он. — Я покажу тебе. Я заставлю тебя кончить, и ты будешь наслаждаться каждой секундой этого. — В его голосе звучит низкое, хрипловатое обещание, от которого по мне пробегает дрожь предвкушения, пульсирующая между моих бедер, где все еще покоится его рука. — Но только это. Никакого секса. Хорошо?
Я киваю, затаив дыхание при мысли о том, что он прикасается ко мне.
— Да, — шепчу я, глядя на него, когда мои зубы впиваются в нижнюю губу, мое тело напрягается и дрожит. — Пожалуйста…
— Не волнуйся, — бормочет он, его рука скользит вверх, чтобы расстегнуть пуговицу моих шорт, ловко расстегивая молнию вниз, когда его пальцы проскальзывают внутрь. — Я заставлю тебя кончить, птичка. Как ты и просила меня. Но медленно. Я очень хочу, чтобы ты кончила.
Волна вожделения пронзает меня, когда я чувствую, как его пальцы скользят по моей обнаженной плоти, все еще снаружи, не погружаясь между складочек. Мои бедра мгновенно дергаются вперед, выгибаясь навстречу его руке. Левин слегка посмеивается, его рука снова обхватывает меня, а другой рукой он тянется к моим шортам, стягивая их вниз.
— Такая страстная, — бормочет он, его голос становится более глубоким, хриплым от желания. — Помедленнее, птичка. Позволь мне сделать так, чтобы тебе было очень хорошо, как я могу.
Я тяжело сглатываю, одна рука упирается ему в грудь, пока он нежно потирает пальцами взад-вперед, мягко поглаживая внешнюю сторону моей киски, дразня меня, пока я не чувствую, как у меня перехватывает дыхание. Затем, как раз в тот момент, когда я готова умолять его еще раз что-нибудь сделать, два пальца проникают между моих складочек, касаясь клитора.
Я втягиваю воздух, задыхаясь, когда меня захлестывает электрическая волна удовольствия, резкая и неожиданная.
— Левин…
— Я только начинаю, — бормочет он, кончиком пальца слегка касаясь моего клитора. — Помедленнее, Елена. Я хочу, чтобы ты почувствовала все это. Я хочу, чтобы это было лучше, чем что-либо когда-либо.
Его свободная рука тянется к моему подбородку, приподнимая мое лицо так, что его губы касаются моих так же легко, как его пальцы движутся ниже, дразнящее, мягкое прикосновение, от которого у меня мгновенно перехватывает дыхание, и я дрожу.