Дикое племя
Шрифт:
Сделав это, Энинву потратила множество тяжелейших наполненных болью часов, чтобы отыскать или сделать лекарство, которое могло бы облегчить Исааку боль, когда та появлялась. В конце концов она так извела себя, что даже сам Исаак попросил ее остановиться. Но Энинву не остановилась. Она несколько раз едва не отравила себя, пробуя различные растения или вещества, полученные из животных, которые она раньше никогда не использовала, и определяя собственную реакцию на них. Она перепроверила и хорошо известные ей средства, и обнаружила при этом, что такая простая вещь, как чеснок, может быть полезной, но только в определенных случаях. Она продолжала работать,
— Ты происходишь из людей Онитша, — сказала она на родном языке Энинву и улыбнулась, глядя на удивленную Энинву. — У тебя все хорошо?
Так Энинву встретилась с женщиной со своей родины, которая, может быть, приходилась ей родственницей. Это был еще один подарок, который ей сделал Исаак. Так у нее появилась новая подруга. Он был очень хорошим, ее Исаак. И сейчас он не должен умереть и оставить ее одну.
Но на этот раз лекарство, которое всегда помогало, оказалось бессильным. Боль не отступала.
Исаак был весь пепельного цвета, покрытый потом и задыхающийся. Когда она попыталась поднять его голову, он открыл глаза. Она не знала, что делать. Ей хотелось бы не смотреть на него в эту минуту, но она не могла. В своих поисках она нашла условия, при которых сердце могло очень легко отказать, и это вот-вот должно было произойти с Исааком. Она едва не убила себя, изучая эволюцию болезни. Она была непреклонна в своих попытках сохранить Исааку жизнь, но вот теперь, каким-то непонятным образом, бедная Нвеке уничтожила всю ее работу.
— А что Нвеке? — прошептал Исаак, как будто прочитал ее мысли.
— Не знаю, — сказала Энинву. Она огляделась вокруг, остановила взгляд на пуховом матрасе, который был взбит легкими волнами.
— Она спит.
— Хорошо, — задыхаясь, произнес он. — А я подумал, что случайно едва не убил ее. Значит, я видел это во сне…
Он умирал! Нвеке убила его. В своем безумии она убила его, а он беспокоился, что мог причинить ей боль! Энинву покачала головой, как бы в ответ на свои безнадежные мысли. Что она может сделать? Ведь она, с ее богатыми знаниями, должна найти хоть что-то…
Он попытался дотронуться до ее руки.
— Тебе приходилось терять и других мужей, — сказал он.
Не выдержав, она разрыдалась.
— Энинву, я стар. Моя жизнь была долгой и наполненной заботами обычного человека. К тому же эта жизнь имеет и обычный распорядок.
Его лицо исказилось от боли. Это было похоже на то, как если бы боль пронзила ее собственную грудь.
— Приляг рядом со мной, — сказал он. — Вот здесь, около меня.
Она выполнила его просьбу, продолжая тихо всхлипывать.
— Ты даже не знаешь, как я люблю тебя, — сказал он.
Кое-как ей удалось справиться с голосом.
— С тобой я чувствовала себя так, словно у меня никогда не было другого мужа.
— Ты должна жить, — сказал он. — И ты должна заключить мир с Доро.
От
Сделав очередное усилие, он заговорил на ее родном языке.
— Теперь он должен стать твоим мужем. Склони свою голову, Энинву. Живи!
Больше он не сказал ничего. Были только длинные приступы боли, прежде чем он впал в беспамятство, а затем встретился со смертью.
10
Энинву, покачиваясь, встала на ноги, когда в комнате появился Доро с полным подносом в руках. Теперь она стояла возле кровати, не сводя глаз с останков Нвеке. Она, казалось, не слышала, как Доро поставил поднос на маленький столик рядом с ней. Он открыл было рот, чтобы спросить, почему она не ухаживает за Исааком, но в тот самый момент, когда он подумал об Исааке, подсознание подсказало ему, что его сын умер.
Подсознание никогда его не подводило. В последние годы он смог предупредить множество случаев, когда людей собирались похоронить заживо. Однако сейчас он опустился на колени рядом с Исааком и прикоснулся к его шее в тщетной попытке нащупать пульс. Разумеется, пульса не было.
Энинву повернулась и мрачно взглянула на него. Она была молодой. Сейчас ее регенерировавшее тело приняло прежние юные формы. Она походила скорее на девушку, оплакивающую своего деда, чем на женщину, погруженную в траур по мужу и дочери.
— Он так и не узнал, — прошептала она. — Он думал, что это только во сне он мог убить ее.
Доро взглянул вверх, где на потолке остались кровавые следы от тела Нвеке. Энинву проследила за его взглядом, затем быстро отвела глаза в сторону.
— Он обезумел от боли, — сказал Доро. — Затем, совершенно случайно, она еще раз задела его. Этого было больше чем достаточно.
— Эти ужасные случаи следуют один за другим. — Она покачала головой. — Все рушится.
Странно, но она подошла к подносу с едой, взяла его и отправилась на кухню, где присела и начала есть. Доро последовал за ней, с любопытством наблюдая. Повреждения, которые причинила ей Нвеке, возможно, были еще сильнее, чем ему казалось. Она ела, с жадностью вгрызаясь в пищу, словно очень изголодалась, в то время как остывающие трупы людей, которых она больше всего любила, лежали в соседней комнате.
Некоторое время спустя она сказала:
— Доро, их следует похоронить.
Она съела еще сладкое печенье, остававшееся на тарелке, которую Исаак поставил на стол для Доро. Доро тоже чувствовал голод, но не мог заставить себя притронуться к еде. Особенно к этому печенью. Он понимал, что это не та пища, которая ему требовалась.
Он лишь недавно взял свое нынешнее тело. Это было хорошее сильное тело, он сменил его в одном из своих поселений в Пенсильвании. Оно могло бы прослужить ему несколько месяцев. Он мог бы использовать его, чтобы произвести первого ребенка от Нвеке. Это было бы хорошим сочетанием. В его поселенцах из Пенсильвании всегда были стабильность и твердая сила. Они все были хорошей породы. Однако стресс, физический и эмоциональный, сделал свое дело и заставил его почувствовать голод, при том что он этого не ожидал и рассчитывал еще долгое время не производить очередного превращения. Он не собирался делать замену. Это тело должно было оставаться с ним немного дольше. Но так или иначе, он чувствовал голод и неудобства, ему срочно нужна замена. И у него не было никаких причин, которые вынуждали бы его терпеть эти неудобства. Исаак умер. Доро взглянул на Энинву.