Дикое сердце ветра
Шрифт:
Эта этажерка последняя. Ту, что Танри спасла во время покушения на командора, так и не починили…
Мысли сыплются, словно орешки из порвавшегося пакета. Как быть дальше? Официально Танри осталось учиться еще год. Но командор готовил ее куда серьезней, чем остальных. На правах любимицы девушка освоила довольно много даже сверх обязательной программы и на тренажерах неизменно выдавала лучший результат.
Надо поговорить с Лео и Кризо. Реально ли аттестоваться заранее со старшей группой? Можно, она уверена. Пусть не все отметки будут отличными. Это не принципиально важно.
Мысли
Под крылом проносились виноградники и тихие домики. Она развернула самолет, повторяя очертания береговой линии, где волны трудолюбиво вылизывали желтый песок, мечтая дотянуться до кипарисных рощ.
Вот Лиссаран. Девушка опасно снизилась, едва не чиркнув брюхом самолетика по остроконечным крышам, свернула к заливу…
Солнце готовилось закатиться за горизонт. Бензин в баках опасно подходил к концу. Пришлось прервать оказавшийся столь целительным для ее сердца полет. Но возвращаться в общежитие она не торопилась. Кстати подкатившийся автобус отвез ее в город.
Звуки флейты пронизывают душную тишину, покачиваясь в такт волнам, или это волны танцуют, поймав мелодию? Сиреневые и малиновые облака тянутся вдоль горизонта тонкими лентами, разматываясь по обе стороны от пронзительно-алого солнца. Листья акации поникли от жары. Скоро будет дождь. Воздух уже наполнен его ожиданием и предвкушением.
По горячим камням набережной не пройтись босиком. Вяло зазывают покупателей усталые уличные торговцы. Афиши кинотеатров обещают два часа в прохладе, сдобренной ледяным лимонадом и жареными орешками…
Пристегнув велосипед к ограде открытого прибрежного кафе, девушка продолжила стоить планы на будущее. Попросив официанта помимо легкого ужина ручку и пару листов бумаги, она принялась сочинять письмо-пропуск в новую жизнь. Ее адресат, если она в нем не ошиблась, все поймет верно и поможет. И не пустым словом, а конкретным делом. Только перед отправкой послания следует все-таки побеседовать с ректором.
Возвратившись в Академию далеко заполночь под отдаленное ворчание грозы, она так и не уснула. Что-то происходило в ее душе… Хотелось складывать слова в стихи. Но рифмы еще не рождались. Просто слова, идущие из глубины, такие, каких она могла вычитать только в стихах Фредерика Надара, командора…
Я люблю, потому что жива. И жива, потому что люблю. Я пою, потому что ты есть. Возьму аккорд на струнах ветра, протянувшегося от луны через тихую ночь…
Я полечу к тебе. Мой самолетик заводится вне расписаний, по вдохновению от сияния твоих светлых глаз.
Небо никогда не закончится. И я лечу, чтоб видеть тебя. Сломаются крылья - сколочу новые. Знаю, ты будешь ждать. Не забывай меня. Под дюралевым корпусом бьется мотор нежности. Он перекричит мелодию разлуки. Дрожит свет маяка. Молю, прояви симпатию, не замазывай сажей то светлое, что в тебе я люблю.
И тогда в ясных глазах твоих будет больше радости. И светлые чудеса
Пламенеет грусть на губах. Я хвастаюсь высшим пилотажем, кажусь отчаянной, самостоятельной. Поверь, без тебя это только мираж.
По графику ты не прибыл. Да и я запаздываю. Хотя, мне простительно. Знаю, ты бы тоже выпрыгнул в лето ко мне. Но ледокол твой засел во льдах.
На моих широтах заканчивается дождь. На твоих - начинается снег. Я буду ждать тебя там, где из открытых кафе летит мелодия, раскачивая волны пальм. Переспелые виноградины лопаются под пальцами…
Ты уже спешишь ко мне. Представляю, что ты напишешь в таможенной декларации! Что везешь? Пять мешков сожалений! Контрабанда и штраф! Двенадцать вагонов надежд! Досмотреть и пропустить самые светлые!
Бусы из незагданных желаний нанизывает ветер. Торопись, развяжи узелки, рассыпь бусины-звезды. Но не забудь хотя бы на одну из них загадать меня. И тогда все сбудется!
Если думаешь, твой образ стерся из моего сердца - ошибаешься. Даже если ты изменился, я опознаю тебя по особым приметам. Над ними не властно время и расстояние. Блеск в глазах, затаившаяся мечта… Эти знаки заметнее пагонов, нашивок и значков, яснее паролей, понятней грамот. Романтик, мечтатель - диагноз, образ жизни, призвание. "Сказочник!" - повторяю я нежно. Теплый дождь, метелки цветов, чуть слышная мелодия, твоя улыбка - что еще нужно для счастья?
Что вообще нужно для счастья? Летчику - хорошая погода, верная машина и кто-то, кто ждет его на земле. Поэту - муза, вино, настроение и ветер странствий. Страннику - теплый плащ, флейта, стилет и хорошие башмаки…
Песни твоей осени светлы, как небо. И разлука уже не страшит. Потому что встреча будет. И в глазах твоих уже отражаются звезды того заветного часа. Знаешь, я даже чувствую, как ты улыбаешься. И ты тоже под властью этой неизбежности, любимый. Я научусь сниться тебе и расскажу об этом!
Я не шаман, не волшебник. Но я чувствую, я знаю. Я просто иначе не могу. У меня даже заготовлен подарок-оберег для тебя. Камешек-опал, светлый и одновременно переливающийся всеми цветами, как ты сам…
Камешек… Она купила его в ювелирном магазине на последние деньги. Подвеска, оправленная в золото. Пока она висит у нее на шее на черном шнурке. Засыпая, девушка осторожно потрогала свое сокровище…
Едва утро босыми ногами спрыгнуло с подоконника, на цыпочках робко подкралось к кровати, боясь разбудить молоденькую летчицу, Танри тут же подскочила сама. Два часа сна - этого достаточно, чтобы весь день пробегать, реализуя начало своего плана. Подкараулив в половине восьмого Артура Кризо, когда тот выходил из машины, она тут же затараторила.