Диктат акулы
Шрифт:
Старший помощник неловко пожал руку и хотел было что-то сказать в ответ, но в разговор вмешался старлей:
– Товарищ капитан второго ранга, к нам приближается джонка.
На выходе из порта джонки и рыбацкие шхуны еле успевали уходить в стороны. Проносящиеся мимо них на полном ходу полицейские катера обдавали застигнутых врасплох рыбаков фонтанами брызг. В ответ стражам порядка летели ругательства и дохлая рыба.
На длинных скамейках вдоль бортов сидели
Командир спецподразделения стоял на носу катера. Он внимательно рассматривал в окуляры бинокля залитый солнцем горизонт, усыпанный десятками черных точек. Понять, является ли плавучим заводом-рефрижератором какая-нибудь из них, было весьма проблематично – не позволяло расстояние. Сам рефрижератор на радиозапросы не отвечал.
Но на помощь пришел гидроплан береговой охраны. Пронесшись над чередой полицейских катеров, он устремился к горизонту. Чуть меньше чем через час пилот вышел на связь с командиром спецподразделения.
– Вам следует поторопиться. Они находятся в пяти морских милях от нейтральных вод. На сигналы не отвечают. Координаты… – прозвучало в динамике рации.
Командир довольно улыбнулся. Теперь он был уверен, что террористы не ускользнут из его рук. Главное – успеть подойти к судну прежде, чем оно уйдет в нейтральные воды. В том, что на борту рефрижератора окопались террористы, у вьетнамских спецслужб не оставалось сомнений. Ведь у убитого европейца, совершившего удачное покушение на инспектора из Министерства обороны полковника Люня, было обнаружено полотенце со штампом, свидетельствующим, что плавал он именно на этом судне.
Капитан провожал взглядом удаляющийся гидроплан. Правая рука кэпа сжалась в кулак.
– Бинокль! – с хладнокровностью хирурга, требующего дать ему скальпель, произнес он.
Мощная оптика выхватила издалека четыре полицейских катера с включенными мигалками. Они шли на большой скорости. Капитан сфокусировал бинокль на расплывчатых силуэтах людей, находящихся в одном из катеров, и настроил резкость. Затуманенные силуэты стали четче.
– Что там? – нетерпеливо спросил боцман.
– Что? Что? Хреновы наши дела, вот что, – закусил нижнюю губу кэп.
– Успеем?
– Нет. До нейтральных вод еще полчаса ходу.
Капитан отложил бинокль в сторону. Дальнейшее развитие событий зависело сейчас только от его приказа. Прикажи он сдаться – и весь экипаж интернируют, вскроется двойное назначение корабля, после чего разразится межправительственный скандал. Прикажи отстреливаться – могут погибнуть люди. И с той и с другой стороны были свои неприятные моменты. Но сделать выбор следовало обязательно.
– Что прикажете? – вопросительно смотрел на
– Передай боцману, пусть раздаст оружие. Попытаемся прорваться, – решился наконец капитан.
Вскоре боцман уже стоял у открытого деревянного ящика, на котором красовалась эмблема одной известной рыбной компании. Он только и успевал доставать оттуда автоматы Калашникова, которые тут же раздавал подбегающим к нему по очереди матросам. К оружию выдавались и два запасных рожка. Этого было вполне достаточно, чтобы продержаться до вхождения судна в нейтральные воды. Но прежде, чем выдать на руки автомат очередному матросу, боцман предупреждал, чтобы стреляли только по команде и по возможности поверх голов. Ведь главной задачей было не уничтожить врага, а выиграть время. Ведь вьетнамцы лишь честно выполняли свой долг перед родиной.
Раздав оружие, боцман забежал на капитанский мостик. Отсюда прекрасно просматривался весь корабль. В разных его концах виднелись скрытно занявшие огневые позиции матросы. Их было довольно много: человек двадцать. Те, кому не хватило оружия, укрылись в помещениях.
– Все готово? – раздался из-за приоткрытых дверей голос капитана.
– Так точно.
– Держи, – появившийся на капитанском мостике кэп протянул боцману пистолет.
– Именной, – вертя в руках оружие, проговорил боцман, – а как же вы?
– Не царское это дело, – бросил капитан, – лучше побуду у штурвала. Удачи вам, – с этими словами кэп исчез за дверью рулевой кабины.
Полицейские катера не стали подходить вплотную к судну. Они лишь замедлили ход и, выстроившись в линию, пошли вдоль бортов рефрижератора, выдерживая дистанцию в несколько десятков метров. На крышу рулевой надстройки одного из катеров поднялся командир спецподразделения. Его глаза скрывали большие солнцезащитные очки, в стеклах которых отражалось облачное небо. Он приложил ко рту мегафон:
– На судне! Вам не уйти. Застопорить машины! Спустите штормтрап. Обещаю, что, если вы не будете предпринимать каких-либо враждебных действий, все останутся целы, – его сорванный голос, усиленный мегафоном, пронесся над головами затаившихся на борту судна моряков.
В ответ последовало молчание. Рефрижератор продолжал полным ходом идти к нейтральным водам. Подождав еще какое-то время, командир спецподразделения вновь поднес мегафон к губам и повторил свой приказ. Но, как и в первый раз, ответом была тишина.
Главный спецназовец поднял руку. Его бойцы по команде вскинули автоматы. Рулевой прибавил газу. Катера стал приближаться к судну. Со стороны вьетнамцев прозвучало несколько предупредительных очередей. Но пыл полицейских остудили несколько коротких ответных выстрелов, сделанных с рефрижератора. Пули никого не задели, лишь вспоров воду в нескольких метрах от катеров.
Командир спецподразделения громко выругался и приказал своим катерам отойти от судна на более безопасное расстояние. Он понимал, что стрелки, которые засели на плавучем заводе-рефрижераторе, могли легко расстрелять катера. Но они этого не сделали. Значит, это было своеобразное предупреждение – держитесь от нас подальше и мы вас не тронем.