Диктатор и его модель. Молдова – власть без легитимности
Шрифт:
Для таких опасений были основания. Обращаясь напрямую к избирателям и заявляя о неэффективности существующей парламентской системы, Петр Лучинский предложил провести референдум об укреплении президентских полномочий и переходе от парламентско-президентской республики к президентской. Референдум дал однозначный результат: большинство избирателей – за предложение президента. Однако Конституцией Молдовы референдум не предусмотрен, и Лучинский был вынужден объявить его «консультативным», то есть имеющим рекомендательный характер.
Владимир Воронин ответил на рекомендацию избирателей просто: он обратился к «временным союзникам» с предложением защитить права парламента в проведении конституционной реформы. «Ситуативная коалиция» сработала еще раз – 5 июля 2000 г. большинством в 90 голосов (против голосовали только 9
Таким образом кризис политической системы достиг кульминации. По всей видимости, соглашаясь на новую систему формирования власти, фракция так называемых правоцентристов надеялась на превращение президента в церемониальную фигуру, вынужденную опираться на широкое согласие разных группировок. Поэтому дальнейшие действия инициатора конституционного переворота – Владимира Воронина – выбили истеблишмент из колеи. Вдруг оказалось, что никаких коалиций никто больше создавать не собирается.
23 ноября 2000 г. пленум ЦК ПКРМ выдвинул кандидатуру Воронина на пост президента. Частично воссозданный АДР пытался противопоставить ему умеренного кандидата – председателя Конституционного суда Павла Барбалата. 1, 3, 4 и 6 декабря парламентарии голосовали снова и снова. В последнем туре Воронину не хватило 2 голосов до требуемых 61. Но коммунисты, тем не менее, не стали входить ни на какие коалиции: или Воронин – или никто. В результате победил «никто»: 14 декабря 2000 г. Конституционный суд дал Лучинскому право распустить парламент и назначить новые выборы. 31 декабря президент подписал указ о роспуске парламента и назначении новых выборов на 25 февраля 2001 г.
На них советская система «подбора и расстановки» в последний раз пришла на помощь коммунисту Воронину.
Перед выборами он резко изменил суть политической дискуссии, выбрасывая на «электоральный рынок» абсолютно «нерыночный» продукт: советскую ностальгию. Лидер ПКРМ уверенно обещал избирателям, что в случае победы коммунистов Молдавия вступит в Союз Белоруссии и России, а русский язык станет вторым государственным.
И это сработало.
На кого в 2001 г. опирался Владимир Воронин? Почти 60 процентов избирателей – это крестьяне, молдавоязычные по культуре, советские по менталитету, левопатерналистские по политическим запросам, бедные, но не голодные. Живущие на «подножном корму» (с участков) и на денежных переводах от родственников-гастарбайтеров. Какое отношение к проблемам, запросам и настроениям этих избирателей имели «правоцентристы» и «прорумыны», «социал-демократы» и «парламентские технократы»? Вопрос риторический. Деполитизированные и пассивные сельские избиратели были не в состоянии разобраться в этих политических тонкостях. Особенно когда всему этому непонятному разнообразию была противопоставлена привычная советская компартия во главе с таким же, как эти самые избиратели, простоватым и грубоватым работником хлебопекарной промышленности.
Еще в январе 2001 г. эксперты всерьез обсуждали перспективы победы на выборах альянса действующего премьера, экс-лидера молдавского комсомола Думитру Брагиша. Но реальность молдавской культурно-политической ситуации наложилась на специфику суперпартийной избирательной системы: выборы в парламент проводятся только по общефедеральному округу; выдвигаться могут отдельные кандидаты, партии и блоки; отдельный кандидат проходит в парламент, если наберет больше 3 процентов голосов, партия – если больше 6, блок из двух партий – больше 9, из трех и более – больше 12 процентов голосов.
Набрав по итогам выборов 49,93% голосов избирателей, ПКРМ получила в парламенте 71 место. Для избрания спикера и утверждения состава правительства необходим 51 мандат. Для избрания президента – 61. Для внесения изменений в Конституцию – 69.
На месте былого разнообразия возник совсем новый лидер молдавского государства. Не нуждающийся ни в каких коалициях и подачках. Сам себе «система подбора и расстановки кадров».
3 марта 2001 г. пленум ЦК ПКРМ выдвинул кандидатуру Воронина на пост президента республики. По ходу дела пришлось быстро решить одну небольшую проблему – из тех проблем, которые только и осталось теперь решать новому режиму. Демократическая Конституция Республики Молдова запрещает безальтернативные выборы. Опасаясь «подставы» сторонников Брагиша, коммунисты срочно выставили альтернативную фальшь-кандидатуру – депутата-коммуниста Валериана Кристи. И 4 апреля Владимир Воронин без всяких неожиданностей был избран президентом – за него подан 71 голос (за Брагиша – 15, за Кристю – 3).
После выборов первые же заявления победителя касались главного: введения второго государственного языка. Воронин-демократ объявил это «вопросом референдума» (который должен состояться не в самом близком времени). «Сначала надо положить на язык, а потом уже говорить о языке. Сытый народ становится добрее» – так объясняет свой отказ от выполнения главного предвыборного обещания лидер нового типа. Точно таким же образом было решено обойтись и с обещанием присоединения к Российско-Белорусскому союзу.
Так после конституционной реформы, выборов и самоуничтожения политической элиты руки нового вершителя судеб страны оказались развязаны, а воля свободна.
II. Режим
В области экономики поразительных совпадений между двумя режимами обнаруживается еще больше, чем в биографиях их творцов.
Режим Франсуа Дювалье нельзя было назвать «полицейским». Исключительная пассивность граждан страны, их запуганность, отсутствие серьезных политических и экономических игроков развязали руки семейству «маленького черного доктора». Трусливый и слабый, Дювалье сначала смертельно пугался всякий раз, когда возникала угроза его власти. 29 июля 1958 г., когда небольшая группа бывших офицеров высадилась на острове, чтобы захватить власть, диктатор впал в панику: быстро упаковал чемоданы и собрался вместе с семьей укрыться в посольстве Колумбии. Но группа «повстанцев» оказалась слишком маленькой и слабой и была уничтожена личной гвардией президента – так называемыми тонтон-макутами (оборотни-вампиры гаитянского фольклора). Впрочем, после того как он убедился в непоколебимости своей власти, он немедленно приступил к экономическим «преобразованиям».
Очень быстро сформировалась крайне своеобразная дювальеристская экономика. Ее основой стало нещадное ограбление и без того нищего населения. В «президентский фонд», существовавший помимо государственной казны, ежегодно отчислялось около 3 миллионов долларов в форме косвенных налогов на табак, спички и иные статьи монопольной торговли.
Собственность уничтоженных оппозиционеров немедленно захватывалась тонтон-макутами и переходила под контроль президента и его семьи. Все социальные программы сводились к отмыванию денег и их присвоению «Папой Доком». Новые программы открывались постоянно: от строительства водопроводов в бедных кварталах до «нашего ответа Бразилии» – сооружения в центре острова новой столицы государства, города Дювальевиля. Однако кварталы бедняков остались без воды, министров общественных работ обвинили в коррупции и казнили, а на месте «новой столицы» выросли уродливые бетонные коробки, так никогда и не заселенные.
21 апреля 1971 г. Франсуа Дювалье скончался, успев незадолго до смерти назначить новым пожизненным президентом своего 19-летнего сына Жана-Клода Дювалье (известного под кличкой Бэби Док). В 1986 г., спасаясь от народного восстания, Бэби Док прихватил с собой из полностью обворованной голодающей страны более 800 миллионов долларов. Впрочем, это была лишь часть «накопленного» семейством «отца нации»...
В Молдавии, как только вероятность прихода Владимира Воронина к власти стала расти, его политические противники сразу же заговорили об угрозе «полицейского режима». И в определенном смысле оказались неправы. «Полицейский режим» – это жесткое подавление оппозиции, чрезмерная строгость в борьбе с преступностью, жестокость уголовных наказаний. Как ни цинично это звучит, но «полицейский режим» – это режим в какой-то степени разумный. Он не живет сегодняшним днем. Он отбирает у куриц золотые яйца, но не режет их. Он облагает бизнес данью, но не уничтожает его.