Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке
Шрифт:
Исключения делались в четырех случаях. Во-первых, некоторые автократии в Латинской Америке, Африке и на Ближнем Востоке не запрещали «выход» своим врагам. Бессильный оппонент в далекой столице становился удобным козлом отпущения. Его можно было представить злокозненным экстремистом, плетущим заговоры против своей родины. Некоторые диктаторы шли по стопам большевиков, высылая тех, кто их критикует. При Пиночете многие чилийцы левых взглядов пересекли границу с билетом в один конец 35 . Кроме того, не у каждого диктатора была возможность контролировать границу на всем ее протяжении.
Во-вторых, некоторые режимы разрешали короткие выезды за границу
К этому моменту Москва транслировала на Западную Европу радиопрограммы на семи языках в объеме 287 часов в неделю 38 . Советские туристы превратились в лицо страны. Иногда они слишком усердствовали, и это выглядело немного комично. Как пишет историк Энн Горсач, туристы «в буквальном смысле выступали от имени советского социализма: они играли на фортепьяно, исполняли оперы, читали стихи, танцевали» 39 . Западным экскурсоводам приходилось изыскивать площадки для их импровизированных лекций и концертов.
Третьим исключением были выездные визы для временной работы за границей. Помимо Югославии при Тито, авторитарные режимы в Мексике, Тунисе, Марокко, а позднее и в Португалии и Испании, подписывали с богатыми демократическими странами соглашения о трудовой миграции 40 . Твердой валютой, в которой поступали денежные переводы от мигрантов, финансировались закупки современного промышленного оборудования на Западе. Открытые для рабочей силы двери также помогали избегать безработицы и снижали риск протестов.
Корыстью мотивировалось и четвертое исключение. Коммунистические лидеры поняли, что за некоторых граждан можно получить выкуп. С 1960-х ГДР, по сути, продавала ФРГ тысячи потенциальных эмигрантов по 2 500 долларов за голову. В 1980-х годах восточногерманские технократы закладывали такие платежи – посредством медного и нефтяного бартера – в бюджеты пятилеток 41 . Румыния торговала своими гражданами немецкого и еврейского происхождения. «Нефть, евреи и немцы – наши самые важные статьи экспорта», – если верить шефу службы безопасности Иону Пачепе, хвастался Чаушеску 42 . В 1970-е Советский Союз открыл евреям репатриацию в Израиль. С эмигрантов брали «выездной налог», в теории равнявшийся расходам государства на их образование. Для людей с университетскими степенями сумма могла доходить до 12 000 рублей – около 16 000 долларов по официальному обменному курсу или 80 среднемесячных зарплат 43 .
Нелегко было и решить, стоило ли пускать иностранцев к себе. Иностранные посетители могли бы послужить пропаганде. Нацисты приветствовали туристов в Третьем Рейхе, предполагая, что те увезут домой самые положительные впечатления. Пока Гитлер готовился к войне, убеждать «иностранцев в том, что нацистская Германия не представляет угрозы миру во всем мире, было жизненно необходимо», пишет историк Кристин Семменс. С точки зрения Геббельса, «принимать туристов – значит заниматься замирением в самом идеальном смысле этого слова» 44 . Для Франко забота об иностранцах была «формой пропаганды», демонстрирующей
С первых дней советские руководители стремились превратить приезжающих в страну иностранцев в ее апологетов. Сочувствующие писатели, интеллектуалы и прочие путешественники, получавшие приглашения встретиться в Москве со Сталиным, были совершенно им очарованы. Многие выдающиеся люди – от Джорджа Бернарда Шоу и Герберта Уэллса до Пабло Неруды и У.Э.Б. Дюбуа – восторженно отзывались о диктаторе и его системе 47 . В то же время для обычных советских граждан контакт с иностранцами в 1930-е годы почти всегда означал арест 48 . Сталин настолько боялся разлагающего действия чужеродных идей, что после победы над нацизмом в 1945-м более 1,5 млн репатриированных советских военнопленных были либо расстреляны, либо сосланы в ГУЛАГ 49 . Учитывая тяжелейшие потери рабочей силы во время войны, с экономической точки зрения эти расстрелы было невозможно объяснить.
Хрущев открыл границы для небольшого числа западных туристов, а при Брежневе их поток увеличился. Как и прежде, это было сделано, главным образом, в целях пропаганды, чтобы опровергнуть недоброжелательные описания жизни в СССР. Турпоездки иностранцев тщательно планировались. В каждом городе КГБ учил комсомольских активистов, как общаться с иностранной молодежью 50 . Число туристов выросло с 486 000 человек в 1956 году до более 6 млн в 1988-м, хотя две трети из них были представителями стран коммунистического блока 51 . Впрочем, страх перед иностранцами никуда не делся: например, в 1963-м большим тиражом была издана книга «Шпионы под маской туристов» 52 . Запад, как в 1966-м напомнил Брежнев советской молодежи, «был и остается коварным и опасным хищником» 53 .
Западные туристы нужны были не только для пропаганды – они приносили доход. Большинство диктаторов, правивших в теплых странах, впускали богатых курортников, стиснув зубы и продолжая оберегать население от идеологической и культурной заразы. Консервативные полковники, захватившие власть в Греции в 1967-м, запретили мини-юбки и лекции по социологии 54 . Но им были нужны источники дохода, поэтому в 1966–1973 гг. число въездных туристов утроилось. Однако, как считали полковники, всему должен был быть предел. Запрещался въезд «иностранцам в грязной или рваной одежде или с длинными волосами» 55 .
Кроме туристов, еще одной категорией лиц, пересекающих границы, были студенты. В 1968-м во всем мире за пределами своих стран училось меньше полумиллиона человек. К 2017-му студентов-иностранцев насчитывалось 5,3 млн человек – причем примерно половина были выходцами из недемократических государств 56 . В этой связи перед диктаторами стоял непростой выбор. Учеба на Западе давала доступ к западным ноу-хау и даже политическим технологиям. Исследования говорят, что страны, которые отправляют больше студентов в вузы экономически развитых стран, обычно и сами развиваются быстрее, особенно если молодежь выбирает инженерные специальности 57 . Но за границей студентов могли превратить в революционеров или даже завербовать иностранные разведки, а вернувшись домой, они могли начать распространять опасные идеи. Такие страхи не были беспочвенными. Экономист Антонио Спилимберго установил, что чем больше студентов из диктатур уезжают учиться в страны демократии, тем выше вероятность демократизации в диктатурах 58 .