Диктаторы обмана: новое лицо тирании в XXI веке
Шрифт:
Многие диктаторы были заинтересованы в изоляции своих стран. Естественно, карантин никогда не был полным: большая часть авторитарных государств торговала со своими соседями, а некоторые, если полагали, что это сойдет им с рук, соседей захватывали. Но практически все смотрели на внешний мир с подозрением. Неблагонадежные иностранцы, нежелательная информация и все неугодное останавливалось на границе. За теми, кому разрешали въезд, велось наблюдение. Диктаторы глушили «вражеские голоса» при наличии технических средств и часто подвергали цензуре или запрещали зарубежные газеты. Многие не выпускали собственных граждан за границу, чтобы лишить их возможности расширить представления о мире и чтобы не потерять людские ресурсы 23 . В большинстве коммунистических стран выезд за границу происходил с разрешения госорганов;
Наконец, несмотря на декларацию мистической связи с народом, ведущие диктаторы XX века презирали парламентскую демократию в ее западной ипостаси. Многие утверждали, что построят новый, более совершенный государственный порядок. А самые беззастенчивые использовали слово «демократия» в названиях своих государств – Германская Демократическая Республика или Корейская Народная Демократическая Республика, – извратив его смысл и уничтожив любой намек на плюрализм и ограничение произвола государства. Постколониальные правители, вроде первого президента независимой Ганы Кваме Нкрумы, считали многопартийные выборы наследием империалистов. Парламентские институты, досадовал он, порождают лишь «хаос, брожение, взяточничество, кумовство и несчастье» 24 . Президент Заира Мобуту высказался проще: «Демократия – не для Африки» 25 . Выборы в диктатурах если и проводились, то лишь для демонстрации всеобщей поддержки действующей власти, а не для выявления подлинной воли избирателей.
Итак, чтобы удержаться у власти, большинство диктаторов репрессировали оппозицию, устанавливали контроль над информацией, расправлялись с критиками, (нередко) насаждали идеологию, атаковали идеалы плюралистической демократии и ограничивали свободу перемещения людей и информации через границы. Все эти действия имели единственную цель – устрашение. Типичный автократ XX века был диктатором страха.
НОВАЯ И УЛУЧШЕННАЯ ВЕРСИЯ
Анализируя политический ландшафт двухтысячных, мы заметили существенные отличия. Казалось, что те, кто отдает приказы в большинстве недемократических государств, теперь вылеплены из другого теста. Взять Уго Чавеса, харизматичного бывшего десантника, захватившего радио- и телеэфир страны, чтобы завоевывать сердца венесуэльской бедноты. Чавес отстранил оппозицию от политического процесса, но мало кого посадил в тюрьму – и то лишь после неудавшегося государственного переворота, в ходе которого он сам на короткое время был отправлен в отставку 26 . Сингапурский премьер Ли Сяньлун, блестящий технократ, выпускник Кембриджа, на своей странице в Фейсбуке публиковал фотографии рассветов и патронировал некоммерческую благотворительную организацию 27 . Партия «Народное действие», членом которой состоит Ли, на всех тринадцати парламентских выборах с момента обретения страной независимости получала более 89 % мест – результат, с которым может соперничать разве что всенародная поддержка КПСС 28 . При этом по данным Amnesty International, в 2015 году в Сингапуре был только один «узник совести» – шестнадцатилетний блогер, разместивший в интернете непристойный видеоролик с критикой покойного Ли Куан Ю 29 . Президент России Владимир Путин всегда отвергал любые подозрения в недемократичности своего режима, пока его обслуга без лишней суеты фабриковала дела против политических оппонентов президента. Все трое выступали за международную открытость своих стран, регулярно проводили выборы и гордились высокими рейтингами одобрения. На первый взгляд, между ними мало общего: латиноамериканский каудильо, сверхрезультативный интеллектуал, непроницаемый бывший разведчик. Но от этого параллели становятся еще более занимательными.
Так ли сильно эти государственные мужи в деловых костюмах отличаются от своих предшественников? И если да, то чем объяснить перемены?
Над этими вопросами мы размышляли несколько лет. Для начала мы погрузились в литературу по автократиям настоящего и прошлого, знакомясь с работами по истории и политологии, журналистскими расследованиями и данными других многочисленных источников. Двигаясь от отдельных историй к обобщениям, мы хотели выявить единые механизмы, с помощью которых автократы удерживают контроль над социумом. Мы пришли к выводу, что у Чавеса, Ли, Путина и их коллег схожий modus operandi: жестоким репрессиям они предпочитали
Как подтвердить эту гипотезу? Мы начали с проверки внутренней согласованности нашей теории, представив свое видение новых диктатур в виде математической модели. Затем мы постарались оценить распространенность нового подхода среди диктаторов: собрали имеющуюся информацию по авторитарным режимам и нашли новые данные, убедительно подтверждавшие переход от диктатуры страха к диктатуре обмана (статистические показатели приводятся в разделах «Сверимся с данными»). Любознательные читатели найдут уточняющую информацию в наших научных статьях, а графики и таблицы – на сайте книги 30 . Здесь мы остановимся на наиболее характерных случаях, показательных примерах и сюжетах. Хотя книга и опирается на исследования и данные, она не является научной монографией. Наша цель – изложить в общих чертах историю эволюции авторитаризма и предложить свою интерпретацию того, что произошло. Мы документируем распространение диктатур обмана по всему миру и описываем методы, которыми диктаторы сохраняют власть.
На нашу работу повлияли несколько важных недавних работ по политологии и экономике 31 . Некоторые из них уже достаточно известны, другие заслуживают более широкой читательской аудитории.
Например, многие исследователи ищут объяснение стабильности классических, репрессивных автократий – режимов, которые мы называем диктатурами страха. Почему тиранов не свергают революционные движения? Как показали наши коллеги, автократы могут долго сохранять власть, запугивая граждан и убеждая их в своем могуществе и решительности при помощи пропаганды 32 . Другой способ – не оставлять потенциальным протестующим возможности скоординировать свои действия 33 . По одиночке лезть на баррикады небезопасно; значит, задача диктатора – сеять среди оппозиционеров раздоры и страх 34 .
Эти аргументы способны объяснить, как некоторые диктаторы страха XX века могли подолгу удерживать власть – и почему в конце концов их режимы разваливались, часто внезапно и без предупреждения. Новые диктаторы не вписываются в эту теорию. Обычно считается, что диктатор ненавистен своему народу и только страх удерживает людей от восстания. Впрочем, что, если гражданам нравится их правитель и у них нет никакого желания лезть на баррикады? Революционеры есть и в путинской России, и в Сингапуре под руководством Ли, и в Венгрии Орбана. Но их меньшинство. Насколько можно судить, в каждом из указанных случаев лидер действительно популярен 35 . Диктаторы обмана правят долго не потому, что срывают планы бунтовщиков, а потому, что ни у кого нет желания бунтовать.
Другие недавние исследования посвящены изучению характеристик диктатур обмана. Почти во всех современных автократиях проводятся выборы, причем они не обязательно сводятся к пустым ритуалам. Как указывает Андреас Шедлер, мы живем в эпоху электорального авторитаризма. В своей пионерской работе Стивен Левицкий и Лукан Вэй замечают, что не все выборы в диктатурах являются абсолютно несвободными, даже если все они нечестные. К выборам допускаются оппозиционные партии, и их победа не исключена 36 . Политологи провели целый ряд исследований инструментов и бюрократических маневров, к которым прибегают автократы в разных странах, чтобы гарантировать себе победу 37 . Изучают они и то, как диктаторы контролируют средства массовой информации, и то, как новые технологии слежки и сбора данных используются для многократного усиления потенциала репрессий 38 .
Наша книга развивает эти идеи. Мы объединяем и интегрируем их, чтобы описать универсальную логику процесса, полемизируя, впрочем, с интерпретациями наших коллег по отдельным вопросам. Диктаторы обмана – не свирепые тираны старой школы, освоившие пару новых трюков. Они изобрели собственный, внутренне непротиворечивый подход. Его основные элементы – манипулирование СМИ, конструирование собственной популярности, имитационная демократия, ограниченное государственное насилие и открытость миру. Дополняя друг друга, эти инструменты образуют модель несвободного правления, которая завоевывает все новые и новые страны. Изучение механизмов диктатур обмана – это не просто интеллектуальная задача; эта работа необходима Западу для эффективного противодействия таким диктаторам.