Дилетантские детективы с животными
Шрифт:
Второй кандидатурой на вычёркивание из списка убийц мышек, кошек и бедного мальчика-дауна я считаю директора. Александр Анатольевич Попов не столько учёный, сколько замечательный администратор. Он лучше других представляет себе все плюсы от нашей работы и от своевременного представления её результатов. И он же более всего заинтересован в успехе. Прав Ванечка Горелый, премии и гранты прежде всего на Попова посыплются. Плюс престиж, плюс карьерный рост…
А вот самого Ивана Горелого я бы пока не спешила убирать из списка подозреваемых. Он работает у нас чуть больше
Ну, Иванчикова я отметаю сразу. Истеричен, труслив. Неспособен на интриги. Нет, если бы речь шла о том, что в момент гнева или страха Геннадий выбросил кого-то из окна или ударил по голове спектрофотометром, я бы совершенно не удивилась. Но задумывать многоходовку со срывом эксперимента, который так много значит для автора работы, потом попытки отравления профессора чужими руками… А, ведь если бы не бедняга Жмур, Пашка бы выпил свой стаканчик молока!
Следующая в моем списке «на вылет», конечно, Аллочка. Честное слово, у юных джульетт есть более интересные дела, чем мрачные интриги с убийствами.
Мария Короткова. Даже в кошмарном сне её невозможно представить убийцей. Милая тихая не очень счастливая женщина. Муж бросил её, когда Машенька была в роддоме. На руках больная мама и маленький ребёнок. Какие уж тут авантюры!
Анна Жарикова. Это супер-мама. Все трое детей у неё вундеркинды: в художественных, музыкальных школах и спортивных секциях – Анины дети звездят везде. Анна умна и энергична, но весь свой богатейший потенциал она тратит на семью. Она хороший и ответственный сотрудник, но и только. Живёт она семьёй, а не работой. И уж точно она не будет размениваться на какие-то пошлые интриги.
Подозревать Зинаиду Владимировну, с которой мы проработали бок о бок почти тридцать лет, просто аморально.
Итак, из десяти участников этой неприятной истории семеро не могли совершить преступления. Просто не могли. Никак. Ни при каких обстоятельствах.
В подозреваемых нас остаётся трое: ваша покорная слуга, Младов и Горелый.
Честное слово, даже немного жаль, что я веду повествование от первого лица, и точно знаю, что не я убийца. А так всё замечательно складывается!
Ни к чаю, ни к ужину Аллочка не вышла. Бедный детёныш. Надо будет завтра поговорить с Коршуновым, может, отпустит девочку.
Охранников по-прежнему не видно. Возможно, они и не должны попадаться на глаза, для сохранения некой непринуждённости, ощущения, что вокруг только свои. Вдруг, преступник расслабится.
А, может, они просто сбежали с нашими мобильниками? Смартфон, конечно, жалко. Мне его муж недавно подарил. Хотя, я всё равно с этим смартфоном толком справиться не могу. И, вообще, техника не должна быть умнее своего владельца, так, что, если люди в штатском украли мой гаджет, я не заплачу.
Но если наши охранники сбежали, то не сбежать ли и мне. Просто из принципа. Ну не нравится мне всё это. Через проходную я, разумеется, не пойду. Там дежурят местные сторожа, плюс над входом
Да нет, пожалуй. Куда тут бежать, на ночь глядя? Да и погодка не располагает. Опять дождик пошёл, пока добреду до электрички по лесу, вымокну до нитки, насморк подхвачу. Ладно, уж, посидим в заточении.
Я вернулась в свою комнату, приняла душ, заварила чайку и устроилась в постели с книжкой. Мурлычущая Абсцисса развалилась рядом.
Наверно, я заснула почти сразу. Сказалась бессонная ночь накануне, и, извините, возраст.
Проснулась я от шороха.
Несколько мгновений я не могла сообразить, где я. Потом, буквально оцепенев от ужаса, попыталась вспомнить заперла ли я дверь на ключ. Только потом я включила лампу и принялась потихоньку оглядываться. На полу перед дверью лежала небольшая бумажка, и Абсцисса осторожно трогала её лапой, словно прикидывая, годится эта штука для игры, или лучше не связываться.
Санаторий наш был построен в середине семидесятых. Когда на науку давали деньги. Был санаторий по тем годам хоть и небольшим, но весьма престижным, и попасть туда какому-нибудь МеНеэСу считалось почти невозможно.
Но с тех золотых времён санаторий весьма обветшал. Полысели ковровые дорожки в коридорах, рассохлись рамы, покоробились двери. Под дверью в мою комнату образовались цель шириной в палец. Вот в эту-то цель и была просунута записка.
Самое неприятное, что я не имела никакого представления, который час. В комнате часов не было, а я уже давно не ношу наручных часов, полагаясь на мобильник. Но ведь мобильник-то у меня накануне ночью отобрали. Почему-то чувство безвременья показалось мне сейчас особенно пугающим.
Я осторожно встала и, стараясь двигаться, как можно тише, подошла к двери. Сначала я убедилась, что дверь заперта, потом подняла бумажку. Это был обрывок информационного листка с телефонами пансионатских служб и схемой эвакуации из номера 203, кажется, именно в нём поселилась Аллочка. На обрывке Аллочкиным почерком было написано:
«Елена Николаевна, умоляю вас, приходите сейчас к бассейну.
Там нас никто не услышит. Я узнала кое-что очень важное.»
Я вздохнула и начала одеваться. Мне всё происходящее категорически не нравилось.
В коридоре было темно, по лестнице я спускалась практически наощупь. Абсцисса плелась за мной, словно понимая, как мне страшно и пытаясь как-то поддержать меня. А ещё говорят, что для кошек важны дом и кормушка, а на людей они смотрят только как на приложение к основным благам.
Бассейн находился на минус первом этаже. Я хорошо знала, где это, потому как в прошлый свой приезд не упускала возможности поплавать.
Во время блуждания по тёмным лестницам и коридорам мои глаза настолько привыкли к темноте, что в помещении с бассейном я уже могла что-то разглядеть. Свет здесь тоже не горел, но через стеклянные стены проникал неясный отсвет фонарей в парке.