Дилетантские детективы с животными
Шрифт:
Аллочку я увидела сразу. Наверно, ждала увидеть её именно там. Бедная девочка плавала в толще воды лицом вниз.
Значит, не Иван. Они с Аллой дружили. Нет, нет, никакой романтики. Просто курили вместе, и иногда устраивали какие-то совместные хохмы и розыгрыши. Они самые молодые в нашей лаборатории, и разница в возрасте между вчерашним студентом и лаборанткой невелика.
– Игорь Алексеевич, выходите, – сказала я, – несолидно уже прятаться.
– Догадалась?
– Угу.
Яркий свет карманного фонарика обжёг мне
– Что же это вы, Игорь Алексеевич в царя Ирода решили поиграть? Детишек невинных убиваете.
– Это, каких ещё детишек?
– Да вот намедни Мишеньку убили, теперь Аллочку.
– Аллочка, в отличие от дурачка Михаила, была та ещё штучка.
– Да, да, я знаю. Ягнята всегда волков обижают. Такие хулиганы, прямо житья от них нет!
Боже, что я болтаю. Он же меня сейчас убивать будет, а я всякую ерунду плету. А с другой стороны, куда мне особенно торопиться? Младов меня всё равно убьёт, так хоть выскажу ему всё, что смогу.
– Причём тут ягнята? Я же говорю, Алла той ещё стервой была. Она была моей любовницей, и она же решила меня заложить.
Удушающий страх смерти, буквально несколько мгновений назад вызывающий черноту в глазах и превращающий кости в мокрые тряпки, вдруг отступил. Мне, действительно, стало совершенно не страшно. Я даже издевательски улыбнулась. Правда улыбочка вышла так себе.
– Ой, Игорь Алексеевич, мне совсем не хочется вас обижать, но кажется, вы принимаете желаемое за действительное. Девочка только что вышла замуж за симпатичного юношу из очень обеспеченной семьи, а у вас, пардон, конечно, залысины до затылка и зубы на треть вставные. На вас не польстилась бы и слепоглухонемая дементная старуха, что уж говорить о юной красавице.
Но Младов неожиданно расхохотался.
– Ну, вы просто чудо, Елена Николаевна, вроде умная женщина, а такая дура! Просто зелёный наивняк. Да Алкин муж-мажорчик, вообще вряд ли помнит, что женат, и уж точно жену свою не отличит от тех девок, с которыми каждую ночь по клубам куролесит. Это его родители Аллу выбрали, в надежде, что сын когда-нибудь перебесится.
– И откуда же вам известны такие подробности? Вы свечку держали?
– Да она сама мне всё рассказала. На Дне рождения шефа наклюкалась и принялась мне в жилетку плакаться. Тут я её и взял. Прямо на лабораторном столе. Ну а уж когда факт грехопадения свершился, ей отступать было некуда.
Интересно, мерзавцев тоже мамы рожают, или они сами где-нибудь в крапиве заводятся?
– Ну, с Аллой понятно, вы вскружили голову наивной девочке, поверившей, что она встретила прекрасного принца, и жестоко обманувшейся в своих надеждах. Но зачем вы вообще затеяли всё это? Неужели только ради того, чтобы занять место Волкова? Зря, по-моему. Он сам мне не раз признавался, что его должность – это тёплое местечко между молотом и наковальней. Да и сколько бы он ещё протянул, даже безо всяких инсультов? Годочек вам потерпеть – и место ваше.
– Ой, ну Елена Николаевна, вас даже убивать жалко, вы такая забавная. Да на черта мне сдалось Волковское место? И ваша жалкая лаборатория, и весь этот нищий институтишко? Я давно работаю в солидной фармацевтической компании. Вы себе даже не представляете, что такое крупная фармацевтическая компания где-нибудь за океаном.
Вот шкура продажная!
– Представляю, – мрачно буркнула я, – американская фармацевтическая мафия, пугая людей то птичьим, то свиным гриппом, обвал доллара предотвратила. Думаю, и сами фармацевты в накладе не остались.
– Да уж конечно, – захихикал Младов, – и поверьте, платить они тоже умеют. Так, что, вы сами понимаете, что выхода у нас с вами нет.
Да я даже не сомневалась, что этот стервец выманил меня сюда, чтобы убить. Вот только как? Оружия с собой он пронести не мог. Нас обыскивали добросовестно. Украсть нож в столовой? Но я давеча не смогла этим «оружием» разрезать даже снулую сосиску. Значит, Младову придётся меня задушить или утопить, как Аллочку. Но я, в отличие от бедной хрупкой девочки, вешу сто десять килограмм. У паршивца пупок развяжется, пока он меня до воды дотолкает.
К тому же, я ведь женщина слабая и не буду молчать, как партизан на допросе, а начну визжать и вопить от ужаса.
Конечно, бассейн удалён от жилых помещений. Но эта бетонная коробка, облицованная кафелем, да ещё при большом зеркале воды, может дать интересный шумовой эффект. У меня муж – акустик. Я, конечно, не слишком разбираюсь во всех этих резонациях-реверберциях, но понимаю, что мои вопли не только всех на ноги поднимут, но и самого убийцу могут оглушить до потери сознания. У меня и тембр голоса подходящий.
Я невольно усмехнулась, представив всё это.
От моей усмешки Младов пришёл в ярость. Нервничает скотина!
– Шутки кончились, Елена Николаевна. Вы сейчас возьмёте этот шприц и сделаете себе укол.
– Я не смогу! Я уколов боюсь! – ответила я нагло.
Правда, я их действительно боюсь. С детства.
Шприц! Как это я о нём не подумала. Что может быть невиннее инсулинового шприца? Да любой диабетик с собой постоянно их таскает, как и флаконы с инсулином, в которые при желании можно залить что угодно.
– Шутки и впрямь кончились, кстати, их нельзя было назвать удачными.
Младов вспотел от злости.
– Дура, ты сделаешь то, что я тебе скажу! Сейчас ты своей рукой напишешь записку с признанием, что это ты всё сотворила из личной неприязни к профессору Волкову, а Алла Олеговна Меркурьева случайно тебя разоблачила. А потом возьмёшь шприц.
– Когда это мы с вами, Игорь Алексеевич, успели перейти на «ты»?
– Заткнись, идиотка! Не пытайся тянуть время
– Простите голубчик, но вы сошли с ума!