Дилогия об изгоняющем дьявола
Шрифт:
«О, Господи, я любил и воспевал красоту дома твоего...»
Может быть, только здесь и таился смысл, ибо нигде больше его просто не существовало.
Амфортас взглянул на длинную очередь, выстроившуюся перед исповедальней. Слишком много людей. Он решил прийти сюда завтра. Вот это будет исповедь. Он сознается во всех своих смертных грехах! «Можно будет исповедаться и на утренней мессе,— подумал Амфортас.— С утра здесь никогда не бывает людно».
«И да станет это для нас вечным исцелением...»
— Аминь,— твердо подхватил Амфортас.
Он уже все решил для себя.
Отперев парадную дверь, он вошел в дом. В прихожей
Амфортас снимал этот небольшой меблированный особнячок, который являл собой дешевую и неудачную пародию на колониальный стиль. Гостиная переходила в кухню и завершалась небольшим закутком, который вполне годился под столовую. Наверху располагались спальня и кабинет. Однако большего Амфортасу и не было нужно.
Он устало опустился на стул и огляделся. Как всегда, в комнате царил беспорядок. Никогда прежде это его не беспокоило. Но теперь внутри нарастало какое-то непривычное ощущение: оно властно требовало разложить по местам все вещи, вымести мусор и до блеска протереть мебель и окна — в общем, произвести в доме генеральную уборку. Словно Амфортасу предстояло неведомое и длительное путешествие.
И тем не менее он отложил уборку на завтра. Сегодня он слишком устал.
Амфортас взглянул на магнитофон, стоящий на полке неподалеку от стула. Магнитофон соединялся с усилителем, рядом лежали наушники. Но сил Амфортасу не хватало даже на то, чтобы послушать любимую музыку. Он бросил взгляд на газету «Вашингтон пост», лежавшую на коленях, и внезапно ощутил страшный приступ головной боли. С силой втянув воздух, он прижал к вискам ладони, затем встал, и газета соскользнула на пол.
Пошатываясь, он добрел до спальни, нащупал выключатель, и комната озарилась приглушенным светом. Возле кровати неизменно стоял саквояжик с лекарствами. Амфортас раскрыл его, достал ватный тампон, одноразовый шприц и маленький пузырек с янтарно-желтой жидкостью. Он присел на кровать, расстегнул ремень и, спустив до колен брюки, обнажил бедра, а затем сделал себе инъекцию гормона, успев подумать, что теперь ему требуется рке приличная доза.
Амфортас лег на кровать и стал ждать, когда лекарство подействует. В кулаке он все еще сжимал пузырек с гормоном. Сердце бешено колотилось, в висках стучало, но ритмы эти не совпадали. Однако через пару минут они наконец слились, и Амфортас потерял чувство времени.
Он очнулся и, сев на кровати, обнаружил, что брюки все еще спущены. Он натянул их и застегнул ремень. В этот момент взгляд его упал на маленькую фарфоровую уточку, стоявшую на тумбочке возле кровати. Бело-зеленая пухлая уточка была облачена в девичье платьишко. На нем было написано: «Если ты от меня без ума, только крякни». Амфортас долго с грустью разглядывал фигурку, а затем, печально вздохнув, спустился вниз на кухню.
Пересекая гостиную, Амфортас подобрал с пола воскресную газету, которую решил просмотреть, пока в духовке разогревается обед. Он щелкнул выключателем и, едва под потолком в кухне вспыхнул свет, буквально застыл на месте. В закутке, который служил ему столовой, на столе валялись остатки завтрака. Тут же были разбросаны газетные листы все того же воскресного выпуска «Вашингтон пост».
Кто-то читал газету в его доме.
Глава четвертая
СУДЕБНО-МЕДИЦИНСКАЯ ЛАБОРАТОРИЯ
Заключение экспертизы
Алану Стедману, доктору медицины
Копия: доктору Фрэнсису Капонерго
Запрос № 50
Эксперт: магистр Самюэль Хиршберг
Лаборатория: Бетесда
Получено: 13 марта 1983 г.
Жертва: Кинтри, Томас Джошуа
Возраст: 12 лет
Цвет кожи: темный
Пол: мужской
Подозреваемые: отсутствуют
Материал предоставлен доктором. Аланом Стедманом. Задача экспертизы: исследование крови и мочи на содержание алкоголя и наркотиков.
Результаты исследования:
Кровь: концентрация этанола — 0,06%.
Моча: концентрация этанола — 0,08%.
Результаты качественных исследований химического состава крови и мочи:
Не обнаружено: цианидов и фтористых соединений; барбитуратов, карбаматов, бензодиазепинов и прочих седативных и снотворных лекарств; амфетаминов, антигистаминов; естественных и синтетических наркотиков и болеутоляющих средств; трициклических антидепрессантов и угарного газа; радионуклидов. Обнаружено: сукцинилхолинхлорид — 18 миллиграммов.
Токсиколог
Самюэль Хиршберг, магистр.
Глава пятая
«Существует некое предположение, будто человек является пленником, не имеющим права открыть дверь и уйти; это та самая тайна, которую я не в состоянии постичь. И все же я считаю, что боги — наши тюремщики, а мы, люди,— их собственность».
Киндерман раздумывал над отрывком из Платона. Эти строки то и дело всплывали в памяти следователя.
— Как это понимать? — недоумевал он.— Как же это может быть?
Они сидели за столом в полицейском участке: Киндерман, Аткинс и Райан. Киндерману позарез требовались сейчас все эти люди: он должен был ощущать вокруг себя деловую суматоху, чувствовать, что мир реален и пол под его ногами с минуты на минуту не провалится. И еще ему был необходим яркий свет.
— Ну, конечно, на все сто процентов я в этом не уверен,— начал Райан и в задумчивости почесал плечо. Так же как Аткинс и Стедман, он привык работать без пиджака: в комнате на полную мощность были включены обогреватели. Райан пожал плечами и продолжал: — По волоскам это нельзя сказать наверняка, и все же мы вполне можем допустить. И все же...
— И все же...-— эхом отозвался Киндерман.— Все же...
Рыхлый слой волос был идентичен по толщине; кроме того, размер и количество волос на единицу площади, а также кутикулы совпадали в обоих образцах. Волоски, извлеченные из кулака Кинтри, оказались свежевырванными, с округленными корнями. Это свидетельствовало о том, что мальчик сопротивлялся.
Киндерман покачал головой.
— Невозможно,— заявил он.— Это просто невозможно.
Следователь посмотрел на женскую фотографию, которую только что положили перед ним на стол, затем перевел взгляд на стоявший перед ним стакан чая и принялся пальцем гонять лимонную дольку по поверхности чуть теплой жидкости. Он даже не успел снять пальто.