Дилогия об изгоняющем дьявола

Блэтти Уильям Питер

— Какие врачи?

— В больнице Бэрринджера.

— Вы католичка?

— Нет.

— А ваша дочь?

— Нет.

— А какой религии вы придерживаетесь?

— Никакой, но я...

— Зачем же вы тогда пришли ко мне? Кто вам посоветовал?

— Я пришла, потому что мне некуда больше идти! — взволнованно воскликнула Крис.— Никто мне не советовал!

— Вы говорили, что вам посоветовали обратиться ко мне психиатры.

— Я уже не знаю, что говорила. Я почти потеряла рассудок!

— Послушайте, для меня важно только одно: помочь вашей дочери. Но я должен предупредить вас: если вы рассчитываете на ритуал изгнания как на какое-нибудь лечение

потрясением или внушением, то церковь не даст своего разрешения и вы упустите драгоценное время, мисс Макнил.

Каррас вцепился в вешалку, чтобы успокоить дрожь в руках.

«В чем дело? Что случилось?»

— Между прочим, я миссис Макнил,— сухо отрезала Крис.

Каррас опустил голову и попытался говорить мягче.

— Видите ли, для меня не важно, что это — бес или психическое расстройство. Я сделаю все, чтобы помочь девочке. Но мне нужно знать правду. Пока что я только пробираюсь в темноте. Почему бы нам не спуститься вниз, где мы смогли бы поговорить? — Он повернулся к Крис и ободряюще улыбнулся ей.— Я бы выпил чашку кофе.

— А я бы выпила что-нибудь покрепче.

Поручив Риган заботам Карла и Шарон, они устроились в кабинете. Каррас сел в кресло у камина, а Крис — на диван. Она рассказала священнику историю болезни Риган, старательно опуская все, что касалось Дэннингса.

Каррас слушал, лишь изредка перебивая ее, чтобы задать вопрос. Он кивал головой и время от времени хмурился.

Крис призналась, что вначале действительно считала, будто изгнание может подействовать как потрясение.

— А теперь я и сама не знаю,— засомневалась она. Ее веснушчатые руки нервно вцепились в колени.— Я просто не знаю.— Крис взглянула на задумавшегося священника.— А что вы думаете, святой отец?

— Вынужденное поведение, вызванное чувством какой-то вины и, возможно, основанное на раздвоении личности.

— Святой отец, мне уже говорили о подобной чепухе! Как же вы можете предполагать это после всего, что увидели?!

— Если бы вы наблюдали стольких пациентов в психиатрических больницах, скольких довелось наблюдать и лечить мне, вы утверждали бы это с не меньшей легкостью,— убедительно возразил Каррас.— Пойдем дальше. Одержимость бесами — ладно. Давайте представим, что это возможно и иногда случается. Но ведь ваша дочь не говорит, что она бес, а уверяет, что она сам дьявол, а это равносильно тому, как если бы она утверждала, что она Наполеон! Понимаете?

— Тогда объясните стук и все прочее.

— Но я не слышал стука.

— Его слышали не только здесь, в доме, но и в больнице, святой отец.

— Возможно, но его происхождение отнюдь не обязательно объясняется вмешательством дьявольских сил.

— А чем же тогда? — требовательно спросила Крис.

— Возможно, речь может идти о психокинезе.

— Что?

— Вы слышали о том, что происходит на сеансах спиритизма, не правда ли?

— Когда призраки швыряются вещами и двигают блюдечко?

Каррас кивнул.

— Такая способность встречается не так уж редко, и обычно ею обладают эмоционально неуравновешенные подростки. Очевидно, невероятное внутреннее напряжение будит невидимую энергию, которая и передвигает предметы на расстоянии. В этом нет ничего сверхъестественного. То же можно сказать и о чрезвычайной силе Риган. Назовите это «разум, преобладающий над материей», если хотите.

— Лучше я назову это кошмаром.

— Ну, в любом случае подобное встречается за пределами одержимости.

— Черт возьми, это прекрасно,— тихо пробормотала Крис. — Вот мы сидим здесь: я атеистка, а вы священник, и...

— Лучшее объяснение любому

явлению,— перебил ее Каррас,— всегда то, что проще других и включает в себя все факты.

— Может быть, я глупа,— парировала Крис,— но объяснение, будто что-то непонятное в чьей-то голове подбрасывает блюдце к потолку, мне тоже ничего не дает! Так что же это? Можете вы объяснить, ради всех святых?

— Нет, мы пока не пони...

— Что такое раздвоение личности? В чем, черт возьми, суть этого феномена? Вы упоминаете об этом явлении... Я вас внимательно слушаю, но понять, о чем именно идет речь, не могу. Неужели я действительно так глупа? Пожалуйста, объясните мне, но так, чтобы я наконец смогла уяснить себе это!

В ее полных отчаяния, покрасневших от слез и усталости глазах застыла мольба.

— Послушайте, Крис...— стараясь говорить как можно мягче, начал Каррас,— во всем мире, наверное, не найдется человека, который бы в полной мере понимал это явление. Мы знаем лишь, что такое случается, но о том, что лежит в основе этого феномена, о том, что служит его причиной, мы можем только догадываться и строить гипотезы. Попробуйте подойти к нему вот с какой точки зрения... Как вам известно, человеческий мозг состоит из приблизительно семнадцати миллиардов клеток...

Крис чуть наклонилась вперед и сосредоточенно вслушивалась в его слова.

— Так вот,— продолжал тем временем Каррас,— эти клетки предположительно поглощают до ста миллионов единиц информации в секунду — в данном случае я говорю о тех ощущениях, которые испытывает ваше тело. И эти клетки не только успевают перерабатывать всю получаемую информацию, но делают это весьма эффективно и никогда не мешают друг другу и не конфликтуют между собой. Однако каким образом им бы удавалось делать это в отсутствие какой-либо связи, своего рода коммуникации? На наш взгляд, это невозможно. Итак, мы предполагаем, что каждая клетка обладает собственным сознанием,— другого объяснения у нас пока нет. А теперь представьте себе, что человеческое тело — это огромный океанский лайнер, а клетки мозга — его команда. Одна из клеток стоит на командном мостике. Она играет роль капитана. Однако при этом она не знает и не может знать, чем именно занимается в данный момент тот или иной член команды, находящийся внизу — в трюме, на нижних палубах и так далее... Капитану известно лишь одно: они добросовестно выполняют свои обязанности, корабль успешно продвигается вперед и все идет как положено. Иными словами, этот капитан — вы, то есть ваше бодрствующее сознание. Но что произойдет, если кто-то из членов команды вдруг решит подняться на капитанский мостик и заявить о своем желании управлять судном — то есть если на судне возникнет мятеж? Вот такая ситуация и может служить своеобразной метафорой, помогающей постичь суть раздвоения личности. Теперь вам понятно?

Крис недоверчиво смотрела на Карраса немигающим взглядом.

— Святой отец, но это настолько невероятно, что легче, наверное, поверить в существование и в причастность ко всему дьявола!

— Что ж...— начал он.

Но Крис не дала ему договорить.

— Послушайте, я не знаю всех этих ваших теорий и ничего в них не смыслю. Но я знаю, что, если вы приведете и покажете мне точную копию Риган, с тем же лицом, с тем же голосом, с тем же запахом, с той же манерой поведения — словом, ее стопроцентного двойника, не пройдет и секунды, прежде чем я увижу и почувствую, что это не она Непременно почувствую! Интуитивно, всем своим существом. Так вот. Уверяю вас, что там, наверху, сейчас находится вовсе не моя дочь. Я знаю это. И ничто не сможет убедить меня в обратном.