Дин Рид: трагедия красного ковбоя

Раззаков Федор Ибатович

С этим доводом Дин спорить не стал, поскольку сам думал точно так же. Но, даже несмотря на это, покидать Аргентину добровольно он не собирался. В глазах миллионов людей, которые знали его, это выглядело бы как бегство с тонущего корабля.

Не стоит думать, что учитель и его ученик в те дни рассуждали только о политике. Были у них и другие темы для разговоров. Аккурат в те самые дни состоялось третье турне «Битлз» по Америке и Канаде. Гастроли начались 15 августа, когда «ливерпульская четверка» дала концерт в Нью-Йорке, на стадионе «Шеа», где собралось рекордное число зрителей – 56 000 человек. Затем концерты последовали в городах Торонто, Атланте, Хьюстоне, Чикаго, Миннеаполисе, Сан-Диего и Сан-Франциско. Практически все американские газеты освещали

это турне, в подробностях живописуя тот ажиотаж, который сопутствовал приезду «ливерпульской четверки». Что касается Дина, то его больше всего умилил тот факт, что с «битлами» сочли за честь познакомиться звезды Голливуда. По этому случаю в Беверли-Хиллз был устроен специальный прием, который почтили своим присутствием такие актеры, как Кирк Дуглас, Грегори Пек, Ричард Чемберлен, Дин Мартин, Рок Хадсон, Тони Беннет, Гручо Маркс, Джим Бэрри, Джеймс Стюарт и др. Газеты писали, что некоторых знаменитостей «битлы» так очаровали, что они встали в очередь пожать им руки по второму разу.

Обсуждая с учителем это турне, Дин как-то заметил:

– Этих парней активно приручают. Но я думаю, что из этого ничего не получится.

– Почему? – с интересом спросил Прайс, который думал совсем иначе.

– Слишком ершистые эти ребята. Особенно один – Леннон. Он вечно всем недоволен и шпарит правду, невзирая на все законы шоу-бизнеса. Поначалу мне казалось, что это всего лишь игра, но теперь я все больше убеждаюсь, что это такая позиция.

– А я думаю, что ты заблуждаешься, – усмехнулся Прайс. – Наш шоу-бизнес и не таких обламывал, а этим ливерпульцам от роду чуть больше двадцати. Они, конечно, талантливые ребята, но их ждет та же участь, что и других: ими попользуются и выбросят, как выжатый лимон. Странно, что ты этого не понимаешь, хотя сам прошел через эту индустрию.

– Да, выжать как лимон их, конечно, могут, – согласился Дин. – Но мне почему-то кажется, что они будут яростно этому сопротивляться. Им легче это сделать – их все-таки четверо.

– Сопротивление вещь хорошая, но здесь все как в политике – побеждает сильнейший, – горько резюмировал Прайс. – Даже вчетвером бессмысленно бороться с такой махиной, как шоу-бизнес. Вспомни Элвиса Пресли: каким он был десять лет назад и в кого превратился теперь. Так что этих ребят тоже купят со всеми их потрохами.

– Покупают тех, кто хочет продаться, – заметил в свою очередь Дин.

– Ты думаешь, эти не хотят? – удивился Прайс. – Не надо делать из талантливых, но вполне земных ребят каких-то сопротивленцев. Вот увидишь, их, как патроны, вставят в пулеметную обойму этого продажного бизнеса, отстреляют, а потом, как гильзы, выкинут за ненадобностью.

Прайс сказал это с такой убежденностью в голосе, что Дин понял: спорить бесполезно. Единственное, на что его хватило, это сказать фразу, которая как бы устанавливала паритет в этом споре: мол, поживем – увидим.

Когда Дин и Патрисия вернулись в Аргентину, ситуация там спокойнее не стала. Более того, она заметно накалилась. 19 августа в стране прошли массовые аресты коммунистов – были арестованы 90 человек из Коммунистической федерации молодежи. Среди арестованных оказался и Хуан, который некоторое время назад обеспечивал охрану Ридам. Дину сообщил об этом брат Хуана Антонио, который вместе с тремя другими активистами прибыл в дом певца, чтобы опять обеспечивать его безопасность, правда, только в темное время суток. Остальное время супруги были без охраны, что, впрочем, их не пугало. Во всяком случае, Дина: он был уверен, что его недруги решиться на что-то серьезное не посмеют. А провокаций он не боялся. Поэтому смело передвигался по городу в одиночку, а Патрисию оставлял дома не одну, а с оружием – он приобрел в оружейном магазине два «кольта». Однако ситуация резко изменилась, когда Патрисия сообщила мужу, что беременна. После этого Дину пришлось усилить меры безопасности жены: он попросил своих добровольных телохранителей оставаться у него дома и днем, чтобы в случае чего не только защитить Патрисию, но и вызвать врачей, если возникнет в этом необходимость.

Однажды на телевидении у Дина произошла неожиданная встреча. Он выходил из студии в длинный коридор и столкнулся с Генрихом Вайсом. Как оказалось, тот снимался на 11-м канале в какой-то передаче о профсоюзном движении, а сюда пришел специально, чтобы встретиться с Дином.

– Что, соскучились? – засмеялся Дин, польщенный таким вниманием.

– Да нет, скучать по себе вы не даете: каждую субботу появляетесь на экране, плюс к тому же о ваших приключениях теперь нет-нет да напишут в газетах, – ответил Вайс.

После чего он взял Дина за локоть и увел его на лестничную площадку, где в тот момент никого не было. Там Вайс продолжил:

– У меня к вам более серьезное дело, о котором я хотел бы поговорить с вами обстоятельно. Но только не здесь, где наше общение мгновенно станет достоянием СИДЕ. Вы, надеюсь, в курсе, что в вашем учреждении полно ее шпиков?

– Да, это для меня не секрет, – ответил Дин.

– Тогда давайте встретимся в городе. Завтра в пять вечера вас устроит?

– Вполне. Но где?

Вместо ответа Вайс внезапно спросил:

– Вы какое мясо предпочитаете: свежее или замороженное?

– Свежее, – ответил Дин, не скрывая своего удивления странным вопросом.

– Вот и отлично. Приезжайте на рынок скота в Матадеросе. Там рядом с автостоянкой есть уютное кафе, где я вас буду ждать.

Сказав это, Вайс хлопнул Дина по плечу и скрылся так же быстро, как появился.

Сказать, что Дин был заинтригован этой встречей, значит ничего не сказать. Он хоть и знал Вайса шапочно, однако относился к нему весьма дружелюбно – этот человек ему нравился. В нем он находил умного и очень интересного собеседника, с которым можно было поговорить на самые разные темы. Правда, Вайс был немец, а к людям этой национальности здесь, в Аргентине, было особенное отношение. Немецкая колония в Буэнос-Айресе была мощным образованием, во многом получившим свое могущество благодаря нацистскому рейху. Достаточно сказать, что накануне Второй мировой войны германские капиталовложения в Аргентину превышали и американские, и английские инвестиции. Поэтому Аргентина держалась до последнего в своих связях с фашизмом и объявила войну Гитлеру только накануне его краха – в марте 1945 года. Но это объявление можно было назвать формальным, поскольку именно Аргентина стала надежным прибежищем для тысяч нацистов, бежавших из Германии после ее поражения. Поэтому, когда однажды Дин проговорился Вареле о Вайсе, тот его предупредил: мол, будь с ним осторожен. Но Дин пропустил это замечание мимо ушей. И теперь даже ни секунды не сомневался в том, что завтра он отправится в указанное Вайсом место.

К месту назначенной встречи Дин приехал на десять минут раньше. Как ни странно, но Вайс был уже там – он сидел в самом углу кафе и читал газету. Однако, увидев Дина, он отложил ее, после чего сделал заказ на две чашки кофе. Как только официант удалился, Вайс произнес:

– У нас с вами не так много времени, поэтому я начну с главного. Как вам известно, я имею непосредственное отношение к профсоюзному движению, и у меня есть очень осведомленные источники во Всеобщей конфедерации труда. Так вот, эти источники утверждают, что этой осенью военные готовятся сместить президента Ильиа.

– Этой информации можно доверять? – спросил Дин.

– Абсолютно, поскольку она исходит от руководства Перонистской партии.

– И вы хотите передать эту информацию мне?

– Именно, поскольку из всех здешних партий и движений я симпатизирую той, что и вы, – коммунистической.

Здесь Вайс замолчал, поскольку к ним подошел официант и поставил на стол заказанный кофе. Когда он удалился, Вайс продолжил:

– Вы ведь знаете, что перонисты до сих пор не потеряли надежды на то, чтобы вернуть Перона к власти. После декабрьских событий прошлого года, когда Перон летел в Аргентину, но его заставили сесть в Бразилии и потом обратно отправили в Испанию, они надеются, что на этот раз у них все получится. Но теперь они хотят заключить соглашение с военными. Догадываетесь, для чего?