Динамика бессознательного
Шрифт:
[50] Повседневный психологический опыт служит доказательством этого утверждения. Самые жаркие конфликты, если их удается преодолеть, оставляют после себя ощущение безопасности и спокойствия, которое нелегко нарушить, или же душевную надломленность, крайне тяжело поддающуюся исцелению. Напротив, те же самые жаркие конфликты со всем их пылом необходимы для того, чтобы обеспечить важные и продолжительные результаты. Поскольку наш опыт ограничивается относительно замкнутыми системами, мы лишены возможности наблюдать абсолютную психологическую энтропию; но чем более замкнута психологическая система, тем отчетливее проявляется феномен энтропии [54] . Это особенно хорошо видно на примере тех душевных расстройств, которые характеризуются интенсивным отчуждением от окружающей среды. Так называемое «притупление аффекта» при раннем слабоумии (dementia praecox) или при шизофрении, возможно, правильнее трактовать как проявление энтропии. То же самое относится ко всем так называемым дегенеративным явлениям, которые развиваются в рамках психологических установок, перманентно исключающих всякую связь со средой. Сходным образом такие сознательно регулируемые процессы, как направленное мышление и направленное чувство, могут рассматриваться в качестве относительно замкнутых психологических систем. Эти функции опираются на принцип исключения нецелесообразного (непригодного), который подразумевает, среди прочего, избавление от факторов, препятствующих движению по избранному пути. «Нужные» же элементы остаются включенными в процесс взаимного выравнивания и получают между тем защиту от нарушающих равновесие влияний извне. Спустя некоторое время они достигают
54
54 Система полностью замкнута, когда она не в состоянии впитывать энергию извне. Только в такой системе может иметь место энтропия.
[51] Подобный взгляд на мироздание известен давно. От каждого вокруг мы слышим о «бурной юности», уступающей место «спокойствию старости». Мы говорим об «укоренившемся убеждении» после «борьбы с сомнениями», об «облегчении внутреннего напряжения» и т. п. Все это примеры непроизвольного декларирования энергетической точки зрения, разделяемого всеми и каждым. Разумеется, для ученого-психолога такая практика не представляет интереса до тех пор, пока он не испытывает потребности в оценке психологических ценностей, тогда как для физиологической психологии данная проблема вообще не возникает. Психиатрия, в противоположность психологии, носит сугубо описательный характер и до недавнего времени совсем не занималась психологической каузальностью, фактически даже ее отрицала. Но вот аналитическая психология была обязана учитывать энергетическую точку зрения, поскольку каузально-механистический метод фрейдовского психоанализа не удовлетворял стремление по достоинству оценить психологические ценности. Для своего объяснения ценность нуждается в количественном выражении, а качественные понятия наподобие сексуальности не могут послужить адекватной заменой. Качественное понятие всегда будет описанием объекта, субстанции, тогда как количественное выражение характеризует отношения интенсивности (но никогда – саму субстанцию или объект). Качественное понятие, которое не обозначает субстанцию, объект или некий факт, представляет собой более или менее произвольное исключение из правила и как таковое, по моему мнению, должно считаться качественным, гипостазированным понятием энергии. Научное каузальное объяснение порой требует допущений такого рода, но к ним не следует прибегать только ради того, чтобы сделать энергетическую точку зрения излишней. То же самое справедливо в отношении теории энергии, которая временами склонна отрицать субстанцию, чтобы стать чисто телеологической или чисто финалистской. Замещать понятие энергии качественным понятием недопустимо, поскольку перед нами на самом деле всего-навсего уточнение энергии, фактически сила. В биологии это был бы витализм, в психологии – сексуализм (Фрейд) или какой-то другой «-изм», если возможно показать, что в этом случае энергия психического как целого сводится к одной определенной силе или влечению. Но влечения, как мы показали, суть особые разновидности энергии. Последняя включает влечения в более высокое по степени обобщения понятие, которое не может выражать собою ничего другого, кроме отношений между психологическими ценностями.
D. Энергетизм и динамизм
[52] Сказанное выше относится к чистому понятию энергии. Понятие энергии, подобно его корреляту, понятию времени, является, с одной стороны, непосредственно данной, априорной, интуитивной идеей [55] , а с другой стороны – конкретным, прикладным, или эмпирическим, понятием, извлекаемым из опыта, подобно всем научным объяснительным понятиям [56] . Прикладное понятие энергии всегда связано с поведением сил, с субстанциями в движении, ведь энергия доступна опыту лишь через наблюдение движущихся тел. Поэтому на практике мы говорим об электрической энергии и тому подобном, как если бы энергия была конкретной силой. Такое слияние прикладного, или эмпирического, понятия с интуитивным представлением о событии приводит к постоянной путанице, когда «энергию» смешивают с «силой». Аналогичным образом психологическое понятие энергии – не чистое понятие, а конкретное и прикладное, которое является нам в облике сексуальной, витальной, душевной, моральной и т. д. «энергии». Иными словами, она принимает форму влечения, явная динамическая природа которого обусловливает возможность провести концептуальную параллель с физическими силами.
55
55 Поэтому идея энергии возникла на заре человечества. Мы находим ее среди основополагающих представлений в примитивных обществах. Ср.: Lehmann. Mana der Begriff des ‘ausserordentlich Wirkungsvollen’ bei Sudseevolkern, и мои замечания в: "Uber die Psychologie des Unbewussten, абз. 108. [Рус. пер. – Юнг К. Г. Психология бессознательного. М., 1996. —Ред.] Юбер и Мосс (Melanges d’histoire des religions, предисловие, p. xxix) также относят ману к «категориям» понимания. Цитирую дословно: «[Эти категории] постоянно проявляются в языке, хотя и не обязательно в явном виде, и существуют, как правило, скорее в форме привычек, управляющих сознанием, хотя сами остаются неосознанными. Понятие маны принадлежит к числу таких принципов. Оно относится к исходным фактам языка, оно подразумевается в целом ряде соображений и рассуждений по поводу свойств, характерных для маны. Мы назвали ману категорией, но эта категория присуща не только первобытному мышлению – и в наши дни, благодаря неизбежному сокращению категорий, она по-прежнему остается первой среди прочих категорий, постоянно присутствующих в нашем сознании, будь то субстанция, причина и т. д.». [М. Мосс – французский этнограф и социолог, один из основоположников социальной антропологии и антропологии религии; «Очерк общей истории магии» был написан Моссом в соавторстве с близким другом, археологом и социологом А. Юбером. – Примеч. пер.]
56
56 См.: Psychologische Typen, абз. 584 и далее и абз. 811 и далее.
[53] Применение чистого понятия к материалу опыта с необходимостью влечет за собой конкретизацию или визуализацию этого понятия, вследствие чего возникает ощущение, будто постулируется некая субстанция. Так обстоит дело, например, с понятием эфира в физике: несмотря на то что это именно понятие, эфир трактуется таким образом, словно он является субстанцией. Подобное смешение неизбежно, поскольку мы не в состоянии воображать количество, если оно не будет количеством чего-либо. Это что-либо есть субстанция. Следовательно, всякое прикладное понятие непременно гипостазируется, даже вопреки нашему желанию, хотя нельзя забывать, что на самом деле перед нами по-прежнему понятие.
[54] Я предложил обозначать понятие энергии, употребляемое в аналитической психологии, словом «либидо». Возможно, выбор этого термина в некоторых отношениях не является идеальным, но тем не менее, на мой взгляд, такой выбор обоснован хотя бы соображениями исторической справедливости. Фрейд первым проследил до логического предела эти реально существующие динамические психологические взаимоотношения и представил их целостно, использовав для этого удобный термин «либидо», пускай со специфически сексуальным значением, в соответствии со своей исходной отправной точкой, то есть с сексуальностью. Одновременно с «либидо» Фрейд употреблял понятия «влечение», «инстинкт» (например, «инстинкты эго») и «психическая энергия». Поскольку сам Фрейд ограничивался почти исключительно изучением сексуальности и ее разнообразных проявлений в психике, сексуальное определение энергии как специфической движущей силы было вполне достаточным для его целей. Но в
[55] Поскольку, из-за конкретности нашего мышления, прикладное понятие энергии тотчас же гипостазируется в облике психических сил (влечений, аффектов и прочих динамических процессов), конкретный характер энергии получает, на мой взгляд, надлежащее выражение в термине «либидо». Сходные понятия всегда использовали обозначения подобного рода: возьмем, например, шопенгауэровскую «волю», [57] Аристотеля, платоновский Эрос, «любовь и ненависть начал» у Эмпедокла или бергсоновский elan vital [58] . У этих понятий я заимствовал лишь конкретный характер термина, а не определение понятия. Отсутствие этого объяснения в моей более ранней книге и привело к многочисленным недоразумениям, скажем, к обвинению в том, что я выстроил своего рода виталистическую концепцию.
57
57 Влечение, стремление, естественное побуждение (греч.). – Примеч. ред.
58
58 Жизненный порыв (фр.). Под этим определением французский философ А. Бергсон подразумевал некую врожденную «жизненную силу» в человеке, которая постепенно угасает с годами из-за сопротивления материи. – Примеч. пер.
[56] Я не вкладываю никакого специфически сексуального содержания в слово «либидо» [59] , но ничуть не отрицаю существование сексуальной и прочей динамики, например, динамики утоления голода и т. п. Еще в 1912 году я указывал, что моя концепция общего жизненного инстинкта, именуемого либидо, заняла место «психической энергии», о которой я рассуждал в «Психологии раннего слабоумия». Впрочем, признаю, что допустил тогда важную оплошность, описал новое понятие лишь в его психологической конкретности и оставил без внимания метафизическую его сторону, которая и является предметом настоящего обсуждения. Но, трактуя понятие либидо в его сугубо конкретной форме, я обращался с ним так, как если бы оно было гипостазировано. Тем самым, увы, я создал повод для недоразумений, о чем глубоко сожалею. Поэтому я предельно откровенно заявил в своей «Теории психоанализа» [60] , опубликованной в 1913 году, что «понятие либидо, которым мы оперируем, не просто обозначает нечто неконкретное или непознаваемое; это абсолютный Икс, чистейшая гипотеза, модель или счетный жетон [61] ; оно конкретно постижимо ничуть не более, нежели энергия, известная миру физики». Следовательно, либидо – это лишь сокращенное обозначение для «энергетической точки зрения». В конкретных обстоятельствах нам никогда не придется оперировать чистыми понятиями, если только мы не изыщем возможность дать явлению математическое выражение. Пока это невозможно, прикладное понятие автоматически будет гипостазироваться благодаря данным опыта.
59
59 Латинское слово libido не обладает сугубо сексуальным значением, оно обозначает желание, страстное устремление, настоятельную потребность как таковую. Ср.: «Метаморфозы и символы либидо», абз. 185 и далее.
60
60 Cм.: Versuch einer Darstellung der psychoanalitishen Theorie, абз. 282. [Рус. пер. – Юнг К. Г. Теория психоанализа. СПб., 2000. —Ред.]
61
61 Также «счетный пфенниг», монетоподобный жетон, служивший как заменитель денег (например, в торговых автоматах) или как средство счета (на линованных счетных досках). Такие жетоны имели хождение в Европе с XIII по XIX столетие. – Примеч. пер.
[57] Необходимо также отметить следующую неясность, проистекающую из конкретного применения понятия либидо и понятия энергии вообще, а именно путаницу, неизбежную в практическом опыте, когда энергию отождествляют с каузальным понятием следствия, которое само по себе динамическое, а не энергетическое.
[58] Каузально-механистический взгляд усматривает последовательность фактов a-b-c-d, где a выступает причиной b, b – причиной c и так далее. Здесь понятие следствия является обозначением качества, этаким «свойством» причины; иными словами, перед нами нечто динамическое. С другой стороны, финалистски-энергетический взгляд видит данную последовательность так: a-b-c суть средства трансформации энергии, которая беспричинно вытекает из a, то есть маловероятного состояния, и энтропически ведет через процесс b-c и далее, к вероятному состоянию d. В данном случае каузальный эффект полностью игнорируется, поскольку в расчет принимаются лишь интенсивности следствия. Если интенсивности одинаковы, вместо a-b-c-d ничто не мешает нам подставить w-x-y-z.
[59] Материалом для опыта в обоих случаях служит последовательность a-b-c-d, а различие состоит в том, что механистический взгляд обнаруживает динамику в наблюдаемом каузальном действии, тогда как энергетический взгляд выявляет скорее эквивалентность трансформированного следствия, а не действие причины. Иначе говоря, оба взгляда наблюдают последовательность a-b-c-d, первый качественно, а второй – количественно. Каузальный способ мышления отделяет динамическое понятие от эмпирического материала, а финалистская точка зрения вводит понятие чистой энергии в область наблюдения и позволяет этому понятию, так сказать, динамизироваться. Несмотря на очевидные эпистемологические различия, выраженные предельно четко, оба способа наблюдения неизбежно комбинируются в понятии силы: каузальный взгляд преображает собственное незамутненное восприятие действующего качества в динамику, а финалистский взгляд позволяет своему чистому понятию конкретизироваться посредством применения. В итоге механист говорит об «энергии психического», тогда как энергетист – о «психической энергии». Из сказанного вполне ясно, что один и тот же процесс принимает различные формы в зависимости от точек зрения, с которых он рассматривается.
III. Фундаментальные понятия теории либидо
А. Прогрессия и регрессия
[60] К числу наиболее важных энергетических явлений психической жизни относятся прогрессия и регрессия либидо. Прогрессию можно определить как ежедневное развитие процесса психологической адаптации. Мы знаем, что адаптации невозможно достичь раз и навсегда, пускай существует склонность утверждать противоположное. Такая склонность проистекает из ошибочного понимания психической установки личности как подлинной адаптации. Мы в состоянии удовлетворить требования адаптации лишь посредством верно направленной установки. Следовательно, достижение адаптации происходит в два этапа: (1) приобретение установки, (2) осуществление адаптации посредством этой установки. Отношение человека к реальности есть нечто удивительно устойчивое, но чем устойчивее его психический габитус [62] , тем менее постоянным будет достижение эффективной адаптации. Это неизбежный результат непрерывных изменений в окружающей среде и требуемых этими изменениями новых адаптаций.
62
62 Скорее всего, автор использует этот термин в его «ботаническом» значении, т. е. как совокупность внешних признаков; М. Мосс также употреблял термин «габитус» в своих работах, но все-таки «социологическое» измерение этот термин приобрел значительно позже, лишь у П. Бурдье. – Примеч. пер.