Динамо-машина (сборник)
Шрифт:
– Пойдём! Скорее! – Кларочка вскинулась. – Пойдём на крышу. Поезд!
Фунт не стал спорить. Кларочка, обгоняя Бусю, добежала до дома, вмиг оказалась на крыше, и уже хрустел под её ногами старый шифер. Поезд дребезжал мимо станции, даже огни фонарей на ней, казалось, подскакивали, а Кларочка на крыше переживала.
Фунт вошёл в дом, Буся за ним, прыгнула на диван и устроилась спать.
– Ну спи, Бусенька. Устала? – Фунт закрыл собачку в доме и вышел на улицу, забрался по лестнице к Кларочке и посмотрел в её сосредоточенное лицо.
– Никак. – Кларочка похлопала глазами.
– Понятно.
– Я волновалась. Давай съем. – Кларочка засуетилась. – Оно хорошее.
– Я сам съем. – Фунт откусил от самого дырявого бока.
Кларочка переступила с ноги на ногу и вместе с куском шифера поехала вниз.
– Держись! – Фунт с яблоком во рту подхватил Кларочку, шифер со скрежетом остановился.
– Фунт, а можно на большую крышу? – спросила Кларочка. – Пойдём посидим, а?
Крыша дома Фунта, в отличие от крыши террасы, была покрыта железом и днём отчаянно блестела на солнце. На самую эту крышу совесть уже не всем позволяла лазить, Кларочка там сидела только с Фунтом или с его разрешения.
– Пойдём?
– Ну давай. – Фунт подсадил Кларочку, и она пошла в гору, каждым шагом проминая железо. Остановилась у самой вершины, где крыша смотрела в небо своим острым краем.
Фунт пошёл за Кларочкой, крыша тоже под ним железно захрустела и защёлкала.
– Красота, да, Фунт? – Кларочка запрокинула голову и подняла руки вверх. От звёздного света было хорошо видно её лицо. Вот Кларочка скосила глаза в сторону сада. – А Дэ к тебе придёт? Сегодня…
«Так. Начинается».
– Не знаю, Кларочка, у него ещё важные дела.
– По работе, да? – Кларочке очень хотелось, чтобы по работе.
– Да, Кларочка.
– Понятно.
Кларочка два дня не видела Дэ, да и последняя их встреча была не из приятных. Сейчас же Кларочке показалось, что ей обидно от того, что Дэ так мало дорожит общением с нею. Она вздохнула и присела на корточки.
– Осторожно, не упади.
Зачем Фунт такой добрый и внимательный? Кларочка снова вздохнула, тут же по небу дёрнулась звезда, Кларочка мигнула ей обеими глазами и повернулась к Фунту.
– Что же всё так, а?
– Как, Кларочка?
– Непонятно.
– А что ты хочешь понять? – Фунт поправил лихо заломленную за ухо Кларочкину косичку.
– Ну, как всё… Фунт, ну скажи? – Кларочка потянулась к Фунту обниматься, тревожно улыбаясь.
– Не знаю, Кларочка, – сказал Фунт совсем тихо, обнял её, прижал к себе за тонкую бестолковую шею.
Кларочке стало так хорошо, что она расхотела плакать. Фунт хороший, сколько раз она приходила и жаловалась ему, жаловалась, и ей казалось, что в это время её Бог слушает. Обнимает и жалеет. Фунт жалел Кларочку от одного (от того, что она ему рассказывала), а успокаивалась Кларочка его словами совсем от другого. Никто больше так не мог, кроме как Фунт. Но ведь Дэ?..
– Фунт, а мне Дэ совсем не нужен, точно. – Кларочка заглянула Фунту в лицо.
– Давай не будем про это говорить. – Фунт взял Кларочку за плечи и отодвинул от себя.
Кларочка поднялась и, раскинув руки для равновесия, пошла по тонкому ребру крыши. Это было красиво, но Кларочка снова с ожиданием оглянулась на сад, мелькнули её белые носки, Кларочка зашаталась, и Фунт вскочил.
– Всё нормально. – Кларочка подошла к печной трубе и положила на неё руку.
Фунт сел чуть ниже, держась за скат крыши. Замолчали. Сквозь ветки в саду упало яблоко, Кларочка смотрела в небо и выжидала. И Фунт смотрел в небо, туда, где сад заканчивался. Звёзды свесились совсем уж низко и блестели весёлым, но холодным и резким ртутным светом.
– Представляешь, – неожиданно сказала Кларочка, – если взять огромный шприц, с иголкой длинной-длинной и тонкой, и тык этой иголкой в звезду, в самую серединку! Набирать, набирать звёзды в этот шприц – одну за одной, одну за одной! Полный так набрать. И небо станет пустое, однотонное. А вот тут-то по нему и можно из шприца жахнуть! Представляешь, Фунт, рисовать по небу, тоненько так, из иголочки вот этой звёздной жидкостью!
– Ртутью…
– Да!
Звёзды завертелись у Фунта перед глазами, прочерчивая зигзаги и полосы, но он скомандовал им остановиться и зажмурился.
– Это ты сама придумала? – Но звёзды не успокаивались и даже кололись Фунту сквозь закрытые веки.
Фунт посмотрел на Кларочку. Она вращала глазами, и они, как яблоки, отсвечивали тоже или от звёзд, или от огней железнодорожной станции.
– Конечно, сама придумала! – Кларочка обрадовалась, что Фунту понравилось. И она быстро-быстро заговорила: – А ещё лучше взять да и пустить полный этот шприц себе по венам! Представляешь, Фунт, разольются по тебе звёзды, наверно, холодные, о-ой, и застынут в каждом сосудике, в каждой венке ртутной проволочкой.
– Как же застынут – ртутной? – Фунта зазнобило, он протянул руку к Кларочке, но отдёрнул.
А Кларочка продолжала:
– Ну, не важно… Звёзды застынут, может, изнутри светиться начнут. Представь, как красиво! Я иду, а в моих венах звёздный свет. Звёздная жидкость ведь и до мозга доберётся, так что и извилины все засияют! Это же звёзды! Через кожу, через одежду, через всё!
«Боже мой, какая девочка». Фунт смотрел, как Кларочка понеслась по крыше. Её руки и ноги подлетали к небу, Кларочка прыгала то по одной наклонной плоскости крыши, то по другой, как по сплошной ровной поверхности. Кларочка танцевала.
– А ещё можно, – Кларочка прокружилась на одной ноге и остановилась, – из шприца звёзды в яблоки пустить. Сделать яблокам звёздные укольчики. И будет, Фунт, у тебя сад с серебряными яблоками! Чудо!
Фунт посмотрел на свой сад, и ему показалось, что яблоки действительно все в звёздных уколах и светятся. Фунт скрипнул зубами и вспомнил, что и Кларочка у него так же скрипеть научилась.
– А вообще-то, не знаю, – было видно, что взгляд Кларочки уставился куда-то мимо Фунта, и она смотрит, совсем не мигая, – яблоки в конце концов упадут, даже и такие. Или они сгниют на земле, мухи их обсидят. Или соберут эти яблоки и увезут есть. Съедят, переваривать начнут. И будут звёзды из кишок светиться. А жёваные звёзды – это уже не то.