Династия любви
Шрифт:
Иногда свои истории Тила черпала из сюжетов книг, прочитанных в библиотеке.
После того как мама умерла, а отец уехал в Лондон, в Ставерли не осталось никого, с кем девушка могла бы общаться, дискутировать на разные темы, поэтому много времени проводила в библиотеке.
Соседи словно забыли о существовании Ставерли.
Ни разу после смерти родителей Типу не пригласили на обед и никто не посетил их поместье.
— А зачем я им нужна? — спрашивала она. — К чему им приглашать меня?
Ответов на эти вопросы не было.
Она говорила вслух с Кингфишером, потому что рядом был только он, и ей казалось, будто старый конь понимает, о чем она говорит ему.
Он кивнул головой и повел ушами.
Тила обняла его шею руками и прошептала:
— Если б ты был волшебной лошадью, то обязательно мне помог; Но ты просто мой любимый старичок, и я обожаю тебя!
Жаль, что она уже каталась сегодня утром и не сможет снова уехать в лес, — Кингфишер устал.
Тила направилась в сад.
Цветов не было, и прошлогодние листья шелестели под ногами.
Но кусты сирени и миндальные деревья начинали цвести, тонкий аромат витал вокруг.
Кингфишер шел за Тилой как верный пес, изредка фыркая.
А девушка поверяла ему свои мысли и переживания.
Она провела коня по саду в стойло и вернулась в дом.
Уже у входа ей показалось, будто изнутри доносится чей-то голос.
Кто бы это мог быть?
Коблинс в такое время вряд ли на ногах. После обеда он всегда храпит в кресле на кухне.
Сгорая от любопытства. Тила вбежала в гостиную, Возглас радости вырвался у нее, когда она увидела стоявшего там человека.
Роби!
За ним в открытую дверь она, к своему удивлению, заметила дорогую коляску, запряженную породистыми лошадьми.
Она кинулась к брату и, крепко обняв его, спрятала лицо у него на груди.
— Роби! Роби! Ты приехал! Как замечательно!
— Я знал, что ты обрадуешься мне, — засмеялся Роби. — Как твои дела?
— Все было ужасно, пока я не увидела тебя! — улыбнулась Тила. — Почему ты приехал? Что случилось?
— У меня дело. — загадочно промолвил он. — И нам еще о многом надо поговорить.
Но сначала вели Коблинсу показать моему кучеру дорогу в конюшню.
Тила изумленно уставилась на брата. Но ничего не стала спрашивать.
Кому, как не ей, знать: Роби ничего не расскажет, пока сам не захочет.
Она тотчас оставила гостиную и сбежала вниз по крутой лестнице, ведущей на кухню.
Как и следовало ожидать, чета Коблинсов мирно похрапывала в креслах, перенесенных из кабинета.
На секунду Тила засомневалась, будить ли их, — старые слуги очень любили послеобеденные часы отдыха.
Но Роби приехал, он дома, а это гораздо важнее всего остального.
Больше не
— Эй, проснись, — тихо молвила она, — сэр Роберт приехал!
— Что? Что вы сказали, мисс? — сонно спросил Коблинс.
— Сэр Роберт приехал, — повторила Тила. — Он хочет, чтобы ты показал его кучеру путь на конюшню.
— Сэр Роберт вернулся! — воскликнул Коблинс.
Пока, охая и кряхтя, он вставал на моги, проснулась его жена.
— Что же делать, мисс Оттила? — забеспокоилась ома. — Сэр Роберт вернулся, а у нас нечего даже на ужин приготовить.
Коблинсы всегда обращались к ней так. Они считали, что называть ее неполным именем — значит проявлять неуважение.
— Мы что-нибудь обязательно найдем, — заверила ее Тила. — Но сначала я должна поговорить с сэром Робертом. Я даже не знаю, останется ли ом здесь.
Коблинс уже окончательно пришел в себя и теперь надевал свой сюртук.
Давно выцветший и во многих местах заплатанный, этот сюртук тем не менее придавал Коблинсу вид настоящего, вышколенного дворецкого, который умеет выдерживать этикет Большого дома до мелочей.
Он поправил свои поредевшие седые волосы и горделиво направился из кухни в гостиную.
Роби ждал его там.
— Добрый день, сэр Роберт! — с почтением сказал дворецкий.
Типе всегда становилось смешно, когда Коблинс говорил официальным тоном, — он напоминал ей голос епископа на службе.
— Рад тебя видеть, Коблинс, — приветствовал его Роби. — Будь добр, покажи моему кучеру дорогу до конюшни, чтобы он смог поставить лошадей. А сам он будет спать в доме, потому что крыша конюшни протекает.
— Хорошо, сэр Роберт, — нисколько не удивившись, ответил дворецкий.
Все с тем же достоинством он удалился.
— Если ты и твой конюх остаетесь, — сказала Тила, — я могу лишь надеяться, что вы догадались привезти с собой что-нибудь съестное.
Здесь нет ни-че-го — в этом доме нет абсолютно никакой еды.
— Я предвидел это, — лукаво улыбнулся брат, — поэтому привез пару корзин, наполненных весьма недурственными продуктами, например, pate de fois gras!
— Откуда у тебя все это? — растерялась девушка.
— Я купил, — просто ответил Роби.
На какое-то время в гостиной воцарилась тишина.
— Ты что… шутишь? — опомнилась наконец Тила.
— Вовсе нет, я ведь предупредил тебя, что нам о многом надо поговорить, — напомнил брат. — Но для начала давай присядем. Между прочим, совершенно случайно я прихватил бутылку шампанского, которое мы с тобой и выпьем.
— Я, наверное, сплю, — прошептала Тила, — если только ты вдруг не стал миллионером.
— Ну, что-то вроде того, — ответил Гоби.