Династия Рейкхеллов
Шрифт:
Приятное лицо девушки стало мрачным.
— Я знаю, что папа и твой отец несколько раз беседовали, и кажется, они намерены пока подождать.
— Но почему?
— Я — я не спросила, — сказала Луиза. — Ты знаешь, что мой отец не терпит, когда в его решениях сомневаются.
— Это решение непосредственно затрагивает твою и мою жизнь, — Джонатан стоял, возвышаясь над ней в гостиной Грейвсов. Он знал, что мог обсудить ситуацию со своим отцом, но это было бы неправильно. Окончательное слово за доктором Грейвсом, поэтому он должен взять дело в свои собственные руки. — Хочешь ты или не хочешь выйти за меня замуж? — спросил
Самая идея, что она не выйдет за него замуж, не приходила ей в голову, она была поражена.
— Ты знаешь, что я хочу!
— Тогда идем. Мы сейчас все устроим. — Он схватил ее за руку, помог ей встать и продолжал держать ее руку, пока они пошли по коридору в кабинет, где доктор Грейвс работал над медицинскими документами.
Обычно никому не разрешалось мешать ему, когда дверь была закрыта, но у Джонатана не было настроения выжидать, и он постучал в дверь значительно сильнее, чем предполагал.
— Войдите, — доктор Грейвс раздраженно ответил, но выражение его лица стало вопросительным, когда он увидел молодую пару, державшуюся за руки. — Что это?
Луиза начала говорить, но запнулась.
— Сэр, — сказал Джонатан твердо. — Меня не будет в стране почти два месяца, и чем дольше будет оттягиваться объявление о нашей помолвке, тем дольше мы не будем женаты. Все в городе знают, что Луиза собирается стать моей женой, поэтому мы интересуемся, есть ли какая-нибудь причина, из-за которой нельзя объявить о нашей помолвке до моего отплытия.
Доктор аккуратно положил гусиное перо на стол, легко вздохнул и указал паре на маленький диван, стоящий напротив него. Он и его жена были неофициально помолвлены в течение двух лет, потом, как требовал обычай, они были целый год помолвлены официально, но в эти дни молодые люди становятся такими нетерпеливыми.
— Твой отец и я обсуждали детально эту проблему, — сказал он. — Мы думали, если твои надежды, которые ты возлагаешь на клипер, должны быть подтверждены, то самым подходящим моментом сделать объявление будет твое возвращение из Англии. Атмосфера, так сказать, будет праздничной, поэтому мы думали, что это будет самое время.
Джонатан не собирался допускать дальнейших проволочек, он понял, что ему необходимо логическое объяснение.
— Люди любят сплетничать, — сказал он, — и если мы будем ждать до тех пор, по городу пойдут разговоры, что Луиза выходит за меня замуж потому, что я воспользовался еще одним успехом компании Рейкхеллов. Будет наиболее предпочтительно сделать объявление теперь, до гонок за получение почтового контракта. Ради Луизы. Ради вас и миссис Грейвс. Это бы показало, что вы доверяете мне независимо от того, как сложатся мои дела во время соревнований. Тогда ни у кого не будет причин для сплетен. — Он верил, что правильно повел себя. Доктор и миссис Грейвс были очень чувствительны к мнению и отношению своих друзей и других, равных по положению в обществе.
Доктор начал размышлять и слегка стучал пером по столу. Луиза попыталась освободить свою руку, но Джонатан усмехнулся и еще крепче ее сжал. Было важно, чтобы казалось, что она поддерживает его.
— Вы сделали интересное замечание, — сказал доктор Грейвс. — Я не подумал о сплетнях, и может быть, вы правы. Я дам вам знать.
Джонатан знал, что победил, но только до тех пор, пока — значительно позже — до него не дошло, что он не испытывает бурной радости и в действительности он не стремится
Церемония, отмечающая помолвку, состоялась за несколько вечеров до того, как «Летучий дракон» должен был отплыть в Бостон для участия в соревнованиях. Дом Грейвсов был полон гостей, помолвленная пара приветствовала их в гостиной. Луиза в платье бледно-сиреневого цвета выглядела прелестней, чем обычно, ее рука легко покоилась на руке Джонатана. На четвертом пальце ее левой руки был скромный бриллиант — это было обручальное кольцо его матери. Джонатан выглядел торжественно и достойно в костюме из черной шерсти, улыбался он редко, даже разговаривая со старыми, близкими друзьями, как Руфь Халлибертон и Эдмунд Баркер.
Пока между Джеримайей Рейкхеллом и доктором Грейвсом шли приватные беседы, молодая пара воспринимала друг друга и свои взаимоотношения как само собой разумеющееся, но теперь, в первый раз, они начали понимать природу своих новых взаимоотношений.
Джонатан проявил их вскоре после того, как разошлись гости.
— Я пока не вырезал носовое украшение для «Летучего дракона», — сказал он Луизе, — потому что не придумал символа, который бы подходил для этого судна. Теперь, я думаю, тебе предоставляется возможность решить этот вопрос и наблюдать за вырезанием этого украшения.
Она посмотрела на него беспомощно:
— Но я немного знаю о судах. — В соответствии с традицией Рейкхеллов владелец судна определял носовое украшение. Джонатан предоставил Луизе очень большую честь. Но значимость этого поступка ускользнула от нее.
— Со временем ты очень много узнаешь о судах, — ответил Джонатан с улыбкой. — Мне говорили, что мужчины Рейкхеллы мало думают о чем-нибудь еще.
Девушка уже чувствовала его одержимость и в душе надеялась, что сможет излечить его от этого и расширить круг его интересов после их свадьбы.
— Не торопись принимать решение, — сказал он. — Все, о чем я тебя прошу — дай мне идею, какое носовое украшение для судна ты хочешь, прежде чем мы поженимся.
У Луизы не было ни одной мысли, и она вынуждена была признать, что ее не интересует, какое носовое украшение он сделает. Все предшествующие до свадьбы месяцы она будет занята, собирая приданое и белье.
Последним уходили Руфь Халлибертон и Эдмунд Баркер, который попросил разрешение проводить ее домой. Весенний вечер благоухал, они медленно прогуливались, и Эдмунд очень ясно ощущал рядом с собой прелестную девушку.