Дингир
Шрифт:
— Я так и знал, что вместо внятного разъяснения ты выдашь очередной философский пост, из которого я ни хрена не пойму, — прокомментировал Дмитрий.
— Ха-ха! — посмеялся Пак. — Ну… такой уж я. Выражаться просто — для меня очень тяжело. Это как, когда под действием давления повышается температура и молекулы углерода сталкиваются с кислородом достаточно сильно, чтобы образовалось пламя. А если они сталкиваются с меньшей силой, то ничего не происходит и огонь не появляется. И я, как бы, привык поддерживать это пламя в пассивном состоянии.
— И
— А, раз уж я затираю про физику, то вот вам как раз анекдот в тему! “Если из тюрьмы освободить какого-нибудь радикала, то он станет… свободным радикалом!”
Шутку задушило молчание…
— Босс, лучше скажи, когда нам выдвигаться? — спросил Дмитрий.
— О, точно! — Пак бросил тревожный взгляд на наручные часы. Потом он вскинул седую почти белую голову на тридцатиэтажное здание вдалеке… — Нет, всё норм, пока успеваем… Идёмте, други мои, пора навести шухер!
Когда они подошли, то недалеко от парадного входа стояли два Нексуса.
— Так, Шмарапехи, за мной! — мимоходом зацепил их Пак. — Миша и ты Дима займитесь второй целью.
Пак вошёл внутрь и продолжил идти к лифту, полностью проигнорировав пост охранника.
— Эй, стой-стой! — вскочил тот с кресла и подбежал.
Один из Нексусов развернулся, прорычал через противогаз и мясистой рукой упёрся в грудь недовольного человека, тем самым, напрочь остановив его дальнейший путь.
— Не убивай его, — приказал Пак и нажал на кнопку, чтобы вызвать лифт.
Нексус отвёл расправленную руку от груди охранника на пять сантиметров, а затем ударил (почти толкнул). Дыхание было потерянно моментально, как и сознание. Восьмидесятикилограммовое тело отлетело на шесть метров, и проскользило по полу ещё десять.
Перед тем как войти в лифт, Пак сказал своим двум молчаливым стражникам идти по лестнице, так как из-за их неестественно тяжёлых тел, трос, удерживающий транспорт наверняка лопнул бы.
Пухлая рука секретарши взяла телефон, чтобы вызвать ещё охрану. Её грозный взгляд не отлеплялся от незваных гостей, даже когда подъёмное чудо техники закрыло свои врата. А этаж, на который оно направилось, был хорошо отмечен красными цифрами выше.
Тридцатый этаж…
Группа людей в опрятных костюмах, насчитывала двенадцать голов. С серьёзными лицами они дискутировали на тему прошлого и будущего всей кампании. И эти лица отыграли испуг, когда Пак пнул по двери и заявился воочию.
— А вот вы знали… — заговорил он, — что, если выстрелить из крупнокалиберной винтовки и попасть в шейный позвонок, то можно в буквальном смысле отстрелить человеку голову?
— Кто вы? Почему охрана вас пропустила? — сказал кто-то из двенадцати.
— Все вы жадные и эгоистичные крысы, — пояснил Пак. — И будь моя воля, то кинул бы вас в большую яму с бешеными хомячками!.. Хотя стоп! Я так могу сделать?!.. Да, наверное, будет забавно смотреть на их столь же жадные щёки, набитые вашей плотью.
— Володя убери его, — приказал тот, кто сидел в центре стола.
Этот Володя ростом был в два с тридцаткой метра. Его бритая голова блестела на свету, как и голубой костюм с металлическим напылением.
— Давай дедушка… пошёл прочь, — произнёс Володя, положив руку на плечо Пака.
Тот в свою очередь, не убавляя постоянную улыбку, осмотрел бугая снизу доверху.
— Ясно, — заключил Пак. — Значит, жену свою избиваешь?..
— Пошёл отсюда, я сказал! Или хочешь, чтобы я тебя вышвырнул?
— Слыхал такую поговорку? “Тот, кто хоть раз ударит женщину — навсегда убьёт в себе мужчину”.
— Сам напросился! Сейчас я тебя с лестницы спущ…
Пак дал пощёчину, что отстегнула бугаю челюсть. Часть верхних зубов тоже была задета.
Крови было на удивление много, она почти вываливалась из этого полуголовия. Володя размахивал руками возле отсутствующей челюсти, но не находил её, там была только тёплая краска, что водопадом била по его рукам и пачкала их; костюм тоже был нещадно окроплён. Чёрное пальто Пака попало под раздачу, но лишь где-то внизу, так как Володя довольно быстро отошёл в размашистом шаге в сторону. Он шёл будто вытянутый жираф, а отсутствующая челюсть делала его ещё более длинношеем. Под ним организовывалась кровавая тропинка, что со временем расширялась как устье реки от дождя. Вскоре Володя упал на бок и начал дёргаться в конвульсиях, как при собачьей эпилепсии; ноги бились сильнее, будто тот во сне пытался высоко подпрыгнуть. Он вздёргивался вновь и вновь и с каждым разом все менее энергично… пока этот мотор и вовсе не перестал полностью двигаться. Красная лужа ровно окружила мёртвое тело, что наглядно демонстрировало насколько ровный здесь пол.
— Блин, пальто засрал! — ругнулся Пак, смахивая красные капли. — Это потому, что я опять делаю всё сам! Где там мои Шмарапехи?
Прозвучал оглушительный выстрел. Пак сделал удивлённое лицо и посмотрел направо — там стоял мужчина, что в дрожащих руках держал револьвер.
Судя по положению оружия, этот выстрел был произведён в Пака.
— Хорош! — в сильной похвале сказал он. — Я и не думал, что у кого-то хватит духа в меня выстрелить!
— Что… — пробормотал оцепеневший стрелок. — Почему твоя рана даже не кровоточит?!
— А у меня кровь быстро свёртывается, — шутливо ответил Пак. — И ты это, лучше брось эту штуку.
Тот, находясь перед не вооружённым противником, сам отпустил пистолет и поднял руки, словно Пак являлся живым танком.
Со стороны распахнутой двери стали доноситься многочисленные выстрелы. Вместе с ними по стенам били жёлтые вспышки. Спустя несколько секунд частота выстрелов заметно сократилась, но к ним добавилась какая-то возня и глухие стуки.
Стук один… два… и они казались очень беспорядочными по природе и по громкости. Последовал чей-то агонический вопль, и ещё стук, который замкнул этот концепт шумов.