Динка
Шрифт:
Глухо бьется о камни Волга, с шумом катятся крутые волны, гремит отдаленный гром, а в ушах мальчика все еще стоит короткий вскрик упавшего в пропасть человека.
Когда Ленька снова открывает глаза, Кости уже нет, в черной тьме ночи по-прежнему вспыхивают молнии, освещая притихший обрыв... И кажется, что из глубины пропасти тянутся к утесу длинные руки... Высоко подброшенное волной, встает мертвое тело, с одежды его ручьями стекает вода, пустые, страшные глаза ищут Леньку...
Мальчик вскакивает на ноги и, закрывшись с головой пиджаком, перепрыгивает на обрыв.
Безотчетный страх гонит его
А Костя, запыхавшись, вбегает на террасу безмолвной маленькой дачи.
– Тушите свет! С Меркурием покончено... Нет, не я! Простая случайность... Ложитесь, мы сейчас уходим. Дальнейшее расскажет Никич...
И Костя исчезает в кромешной тьме ночи.
Глава 59
В предрассветную бурю
Черная туча медленно проползает над Волгой. Глухо волнуется большая река; словно подгоняя друг дружку, с пеной вздымаются сердитые волны, все ближе прокатывается рокочущий гром, золотыми изломанными иголками сверкает во тьме молния... У старого причала мечутся на волнах привязанные рыбачьи лодки. Жалобно звенят и бьются об их борта натянутые цепи... Темная, закутанная в дождевой плащ фигура неподвижно стоит у берега.
– Митрич! – радостно окликает с обрыва мальчишеский голос, и Ленька, цепляясь за корни, спускается на берег... Наконец-то живой человек, рыбак Митрич! Он пришел, наверное, проверить, не оторвалась ли цепь у лодки.
Мальчик, проваливаясь в холодный песок, бежит к берегу, но человек в дождевом плаще встревожен.
– Стой! Куда бежишь? Что тебе тут надо? – грозно останавливает он мальчика и, схватив его за плечо, хриплым старческим голосом отрывисто спрашивает: – Кто послал? Какой тебе Митрич сейчас нужен?
Капюшон сползает на плечи старика, и Ленька узнает Никича.
– Обознался я... – робко говорит он, и смутная догадка мелькает в его голове... Кого ждет Никич, зачем стоит он ночью у причала, почему испугался его, Леньки?
– Обознался? А теперь узнал? – все так же крепко держа мальчика за плечи, подозрительно допытывается старик.
– Узнал... Вы Никич! – испуганно шепчет ему на ухо мальчик. Старик отшатывается и, словно не зная, что делать с этим неожиданным пришельцем, подозрительно оглядывается:
– Кто с тобой?..
– Никого... Честное слово, никого... – бормочет Ленька. Но с обрыва вдруг спрыгивают две фигуры и быстро приближаются к берегу.
– Кто это? – спрашивает один, и Ленька, вздрогнув, узнает голос Кости.
– Да вот... спрыгнул с обрыва. Вроде к Митричу. Говорит – один... – взволнованно поясняет ему старик.
– Взять с собой! Поехали! – командует Костя, и, пока Никич гремит замком, он, близко наклонившись к лицу мальчика, спрашивает: – Зачем пришел?
– Я свой... свой... Я поеду, я грести могу... Я Ленька, – умоляюще глядя ему в лицо, шепчет мальчик.
Костя в недоумении поворачивается к молчаливо стоящему в стороне товарищу:
– Ну что с ним делать? Оставить нельзя...
– А чей он, откуда? – спрашивает тот, поворачиваясь к мальчику.
Ленька, подавшись вперед и схватившись рукой за ворот своего пиджака, широко раскрытыми глазами смотрит в лицо незнакомца. Темнота мешает ему разглядеть его черты, но голос... Никогда и ни с кем не спутает мальчик этот голос!
– Я Ленька, Ленька! – с тихим рыданием прорываясь вперед, бормочет он, и сильные руки незнакомца вдруг порывисто притягивают его к себе, глаза смотрят в глаза.
– Молчи, брат Ленька, молчи... – отвечает взволнованный голос. – Не время...
Костя с трудом удерживает цепь скачущей на волнах двухвесельной лодки. Никич вталкивает в нее Николая и садится сам, Ленька, боясь, что его оставят, прыгает за ними.
– Оставайся! Буря! – поймав его за голову, кричит сквозь шум волн Николай. – Я тебе напишу, я тебя не забыл... Оставайся!
– Нет-нет! – вертит головой Ленька. – Я грести буду, воду вычерпывать, я все могу!
Костя вскакивает последним и садится на весла, другие весла берет Николай. Лодка, сильно накренившись, вспрыгивает на волну и падает вниз, зарываясь носом в темную пучину... Яркая молния освещает быстро удаляющийся берег и на одно мгновение выхватывает из темноты бледное открытое лицо с блестящими глазами и черными полосками бровей.
– Дядя Коля! Дядя Коля! – вне себя от счастья повторяет Ленька, и Николай молча кивает ему головой, нажимая на весла...
Лодку бросает то вверх, то вниз, через борта ее льется вода... Никич сует Леньке черпак, а сам торопливо выпрямляет руль... На середине реки черная туча вдруг опрокидывается навзничь и вместе со страшным ударом грома разражается ливнем... Лодка встает дыбом и беспомощно вертится в пучине волн, ветер рвет из рук весла...
– Руль! Держи руль! – кричит Костя.
– Держу! – глухо откликается с кормы Никич.
«Потопнем...» – с ужасом думает Ленька, изо всех сил вычерпывая за борт воду. Но страх его не за себя, а за этих троих людей, за дядю Колю, своего большого друга, которого так чудесно нашел он в эту страшную ночь... Не хочется умирать Леньке... Жить бы да жить ему сейчас и радоваться, что жив его дядя Коля... Да еще нельзя ему, Леньке, оставлять навеки свою Макаку... И, не разгибая спины, работает он черпаком, а лодка все наполняется и наполняется водой... То с боков, то с носа обрушиваются на нее волны, а крупный косой ливень беспощадно захлестывает сидящих в ней людей. Пиджак Леньки, намокший и тяжелый, связывает ему руки... Мальчик сбрасывает его под ноги, и крупные капли дождя хлещут по его голой спине...
А лодка то вертится на одном месте, то, глубоко ныряя, рывком бросается вперед, и в черной тьме нигде не видно ни одного огонька...
Плечи у Леньки ломит от непрерывного вычерпывания, он не знает, сколько времени борются они с разъяренной рекой, некогда взглянуть ему на взрослых: молча слушает он изредка подаваемую Костей отрывистую команду:
– Держи лево!.. Относит!
Ленька приходит в себя, когда ливень вдруг затихает и там, где край реки сливается с небом, появляется мутная белая полоса рассвета... Ленька быстро вскидывает глаза, ищет берег... Берега нет нигде... И кажется ему, что лодка, не двигаясь, стоит на одном месте... Но буря постепенно утихает: гром уже не ударяет в уши, а, глухо ворча, как встревоженный в своем логове медведь, уходит куда-то за Волгу... Медленно рассеивается тьма, и вдруг впереди вспыхивает короткий огонек.