Дионисов. За власть и богатство! – I
Шрифт:
Рустам нахмурился, ушёл на кухню. Солдат поймал дверь, шагнул за ним.
— А это ты того лементаля прогнал? — спросил меня через плечо солдат, осматривая кухню.
Лишь бы не заглянул в холодильник, подумал я. Лишь бы не заглянул…
— Я, — подтвердил я и инстинктивно привстал со стула. — Вас как зовут, служивый? Меня Александр.
И руку протянул. Этот был постарше. С ним я решил сначала на «вы». «Служивый» в этот момент как раз подошёл к двери холодильника.
— Фёдор, — кивнул он из-за плеча и отвлёкся от осмотра холодильника. — И чего? Ты
— Мой крепостной временно работает в этом кафе. Пришёл проведать. Ну, и просто вкусно кормят.
Слово «крепостной» как-то само вылетело. Показалось, что так будет лучше звучать — а перед Рустамом надо будет потом извниться. Фёдор вернулся. Я посмотрел на его нахмуренное лицо — он явно был за главного, но лицо не блистало интеллектом. Обычный солдафон из глубинки, причём необстрелянный, служивший недавно.
— А нафига к грузовому ходил? Какой-то ты мутный, Алексашка…
— Это он меня спать звал, ему некому кровать греть, — выручила Ангелина и нежно погладила по свежепобритому подбородку.
А потом повисла на плече. Даже приятно было. Но пора было брать разговор в свои руки. И поскорее его завершать — потому что в это самое время в холодильнике помирали от холода двое моих друзей.
Ревизор усмехнулся.
— Ну, раз такую кралю себе отхватил — значит, не промах. Значит, деньги есть, да?
— Допустим, есть. И как, Фёдор, богатый улов? — спросил я, покосившишь на пузырёк моего вина, торчащий из его подсумка.
— Да так… — он поморщился и приземлился на стул, едва его не проломив. — Трое алкашей и около четырёх литров суммарно. Нашли в контейнере, ага, твоя баба молодец, указала. Но не густо. Сейчас ночью будем допрашивать этих… — он отвлёкся и позвонил по рации. — Второй, я на минус втором уровне во втором классе, тут шашлычная какая-то. Приходи, поедим. А завтра продолжим.
Рустам вынес чайник чая и маленькую самсу, а старик Али тем временем откланялся и сбежал на кухню — от греха подальше.
«Завтра продолжим», значит. Нет, ситуация, чтобы они оставались на борту — никуда не годилась. К тому времени из несчастных Штирцев можно будет делать строганину, да и про нас с Ангелиной к тому времени может дойти информация.
Лучшая оборона — нападение. Поэтому я решил пойти в атаку и немного его припугнуть.
— Завтра? Заночевать планируешь? — усмехнулся я и всё же перешёл на «ты». — Не страшно?
— В каком смысле? — нахмурился солдат.
— Ну, например, что придушат в тёмном коридоре. Или в туалете. Или пока ты спишь. Ты же не в экзоскелете будешь спать? В первый раз на корабле такой размерности, я угадал?
Фёдор мигом едва не побагровел, привстал, схватился за пушку.
— Александр, что вы такое говорите! — возмутился испуганный офицер корабля. — Никто, никто на корабле не желает уважаемым ревизорам зла!
Я кивнул.
— Нет, ты зря подумал, служивый, что это я вам угрожаю. Я добропорядочный гражданин, который едет искать счастья в новых землях. Чего я бы не сказал о половине пассажиров. У нас тут, знаешь, не «философский
Про «философский пароход» я сам не понял, что загнул, но, как минимум, собеседника озадачил.
— Мне плевать, что тут про нас думают! — оскалился вояка. — Приказ. Сухой закон, слышал про такое? Князь сказал — надо выполнять!
— Погоди, а слово Великого князя теперь выше слова Императора? У тебя чьё распоряжение вообще? Что-то я не слышал, чтобы Император говорил устраивать чистки по признаку устойчивости к алкоголю. И вообще, как понимаю, Болотниковы — это не вполне Империя, так что…
— Ты мне тут не умничай! — рявкнул Фёдор. — А если знаешь — скажи чего. Кто на нас зуб точит? Или кто, может, алкоголя много везёт? Эта твоя Ангелина сейчас указала на контейнер, и там, действительно, было пойло. Но мало! Явно где-то есть чего более интересное.
Хм, а не загнал ли я себя в ловушку, подумалось мне? Может, стоило держать язык за зубами?
Я решил сыграть ва-банк.
— Фёдор, я тебе прямо скажу — не перестарайся.
Глава 11
Убийство и затаенная злоба
— Что ты имеешь в виду? — поднял бровь слуга Болотниковых.
Корабельный офицер прямо-таки сжался. Наверняка знает про подпольный клуб капитана, понял я. Но сам я никого сдавать не собирался. И тем более не собирался допустить, чтобы меня допрашивали.
Оставался только один нюанс — та немолодая пьянчужка, которую уже повязали. Она могла всё рассказать.
Что ж, я решил попросту додавить. Удивительно, но даже таких хмырей можно напугать.
— Я выгляжу, может, и молодо, но повидал всякое. Мы с моим дядей в Африке… я видел как толпа танк на части на ходу разобрала, а не какой-то шагоход. В общем, не важно. Вас всего двое, я так понял?
— Тебя не касается, — огрызнулся солдат. — Ты меня пугать вздумал, что ли?
— Хорошо, ещё на катере кто-то, да? Даже если ты останешься на ночлег в закрытом, хорошо простреливаемом помещении — не факт, что тебя не попытаются отравить…
На этой фразе Фёдор выплюнул недожёванную самсу. Я же продолжал.
— … Или устроить несчастный случай, столкнуть за борт, зацепив ногу за цепь якоря, когда вы пройдёте по палубе. Ещё я видел чудесный канализационный люк для пищевых отходов. Рустам, ты говорил, там акулы постоянно крутятся?
— Я не знаю кто, но следом плывут, ага, — поддакнул Рустам. — За пищевыми отходами. Прилипалы какие-то, может, и не акулы, я не знаю. А может, и что-то магическое. При каждом сбросе видно, что аж вода бурлит.
Фёдор снова поёжился.
— У тебя нет врагов среди начальства? Отправить на корабль, напичканный беглыми алхимиками и уголовниками всего двух человек… Тебе звезду на погоны пообещали за это, ведь так?
Фёдор побагровел. Я понял, что пообещали. Он не то рассвирепел, не то просто очень сильно расстроился. Поднялся, швырнув стул обратно под стол.