Дионисов. За власть и богатство! – I
Шрифт:
— Уровняли?
— Пойдёт, — кивнул я. — Крупье, карты.
Карты на руках мы всё ещё не смотрели. Я чувствовал, что играю в русскую рулетку с двумя патронами в барабане.
Первая карта на столе — тройка пик. Ну, не так уж и плохо. С двойкам же выиграл, да? Может, на руке у меня пара троек?
Нет, конечно. Что-то подсказывало мне, что такой редкой комбинации больше не будет.
— Давай!
Вторая карта на столе — четвёрка бубен. Стрит, что ли?
— Давай! — орал Замойский уже в полном безумии.
Третья —
— Даваа-ай! — орал Замойский.
Четвёртая — Император пик. То есть — туз.
И пятая — пятёрка треф.
В воздухе повисла пауза. А затем мы синхронно вскрыли карты.
Друзья, спасибо, что дочитали бесплатные главы! Если у вас есть что сказать — добро пожаловать в комментарии!
Также напоминаем, что существует группа, посвящённая нашему (Д. Богуцкий/А. Скоробогатов) творчеству:me/cacticurator
Глава 14
Минус 10 миллионов
У Замойского был император треф. Он заорал, заверещал от радости.
А я даже и не сразу посмотрел на свои карты. И не сразу понял. У меня были четвёрка и пятёрка пик.
Замойский продолжал орать и радоваться, не глядя мои карты, подняв руки кверху, пока на него не гаркнул капитан.
— Тише! Тише! Он выиграл, а не ты!
То есть, если вы не знаете, и нужно подробнее: мне выпала комбинация «две пары», которая старше, чем любая другая пара, пусть даже и из «императоров»-тузов.
Пока я собирал фишки, драгоценности и документы на имение со стола, пока менял их на деньги — Замойского держали четверо. Столько проклятий, злости и мерзости выплеснул он на меня — было сложно сказать.
Но потом его успокоили, и в последний листок дарственной он меня вписал, едва не продырявив бумажку ручкой.
Так я стал обладателем имения Фламберг.
Но путь до этих новых владений, первых на новом континенте, обещал быть не самым простым…
Потом мы сидели и пол-ночи пересчитывали с Ангелиной и Рустамом наличность. В чемодан не влезло — бОльшую часть я упаковал в сейф в своём номере. Часть — Ангелине, часть — Рустаму, часть — по карманам одежды.
Планшет я в тот вечер отдал поиграться Светлане — она ещё заходила на уроки с Ангелиной.
В общем, теперь оставалась единственная задача — ещё раз произвести учёт финансов и беспрепятственно доплыть с выигрышем до Югопольска — а это ещё шесть дней пути…
Я решил тогда ночевать рядом с сейфом. И вообще, проявил некоторую чрезмерную бдительность, стараясь поменьше отлучаться из номера. Даже предложил Ангелине ходить на обед по очереди, на что она посмотрела на меня, как на придурка.
— Вот когда приплывём в Варш — и будем сторожить.
А в Варш, то есть в Нововаршавск, мы приплывали следующим утром.
И, разумеется, Омелию фон Огюст я встретил
Она вышла из номера в уже знакомой кружевной ночнушке… дешёвый приём, ничего не сказать.
Кто же знал, что он сработает.
— Прости меня, — сказала она, потупив взор, как нашкодившая ученица. — Я решила перестраховаться, да. На случай, если ты меня кинешь. И договорилась также с Анри…
— Конечно. По мне же было видно, что я кину, так?! — вспылил я.
— Нет-нет! Конечно нет! — она подошла и попыталась положить руку мне на грудь, но я увернулся. — Ты знаешь… мне сложно доверять людям. Я прошла через многое… долго пыталась довериться кому-то, но до сих пор так не смогла. Но с тобой у меня почти получилось. Ты знаешь… я по-настоящему была счастлива в эти ночи с тобой. Ты… такой молодой, такой свежий, и такой опытный…
— Не пытайся меня забалтывать, падшая женщина, — оскалился я и тут меня осенило. — А! Я понял, кстати, к чему ты ведёшь. Ты говорила, тебе не хватает миллиона, так? У нас же был договор? Хорошо! Я привык исполнять все финансовые обязательства по договору.
Я щёлкнул ключом, закрылся изнутри, открыл сейф, отсчитал миллион в пяти пачках. Вернулся в коридор и протянул — она, разумеется, ждала меня
— Бери, — и сунул в руки. — Можешь считать, столько стоили твои услуги. А трахаешься ты хорошо, это да.
Это был запрещённый приём. Мне было это даже как-то больно говорить. Ведь она точно была девушкой, которую я ещё недавно пытался спасти, и которую только что назвал проституткой.
Деньги полетели мне обратно в лицо. Из её глаз брызнули слёзы.
— Идиот! Скотина! Мне правда было хорошо с тобой! Со мной давно не обращались, как с женщиной, постоянно только как с игрушкой или дешёвой актрисой!
И тут я сломался. Да-да, всё тот же проклятый триггер «женщина в беде». А она была в беде, это точно, без всяких шуток. Хрен-то там нормальная женщина высшего сословия будет шляться по рейсовым кораблям с фокусами и клеткой с неизвестным зверем.
И ведь рыдала-то она вполне естественно. По-настоящему рыдала — в этом у меня ни тогда, ни после сомнений не было.
И как-то незаметно для себя я собрал все деньги и закинул обратно в номер, незаметно обнял её, обзывая «актриской». Потом она как-то совсем незаметно спросила:
— Может, мы… в последний раз…
Ну и как-то совсем незаметно этот «последний раз» начался у неё в номере. Сначала тихо, потом всё громче и громче, а потом и вовсе — «давай, накажи меня, ещё, ещё», и в этом духе.
А после я упал, обессиленный, закрыл глаза, а затем открыл…
И обнаружил, что уже утро. Что в голове шумно от какой-то дряни — почти как тогда, в день первого моего пробуждения здесь. Что номер абсолютно чист, за исключением записки на столе. Что дверь в номер приоткрыта, а из приоткрытого иллюминатора раздаётся припортовый шум и крики чаек.