Дипломатическая тайна
Шрифт:
Здесь кончаются базары Мирата. Сюда вливается новый человеческий поток: сюда от караван-сараев за старыми, рухнувшими городскими стенами идут караваны индийских купцов и автомобили-автобусы из Багдада. По обычаю никто не может миновать караван-сараев в старой крепости, где сходятся три главных пути, ведущие к Мирату.
Юркие, в лохмотьях, с влажно-светящимися глазами мечутся вокруг верблюдов, вьюков, автомобилей, погонщиков и пешеходов продавцы, агенты, приказчики, нищие, игроки, воры, шпионы, комиссионеры, мошенники – все те, кто живет за счет прибывающих в Мират путешественников.
Пятьдесят дней
Уже чья-то рука схватила коня за поводья, другие руки протягивают путнику медный стакан с водой, поддерживают стремя. И путник безвольно отдается ласковым рукам. Вечер, ночь – отдых, разве уйдет от него сладостный Мират? Он здесь близко со своими садами, дворцами, базарами.
И чернобородый хромающий человек, пришедший по горной тропе от реки Лар, покорно отдает коня прислужникам и тяжело опускается на ковер под низким сводом… Вода и тень. Чья-то рука ставит перед ним кальян, и путник чувствует сладкий, пленяющий дым. Припадает и дважды глубоко затягивается. На один миг ему кажется, что табак более крепко, чем следует, заправлен опиумом, но отдых, тень и кальян овладели им. Он затягивается сладким, дурманящим дымом. Стены, своды, верблюды, вьюки, погонщики плывут вокруг. Радостная и сладкая усталость, крадущийся сон. Уже в полусне он чувствует, как чьи-то чересчур заботливые руки ощупывают его платье и дорожную сумку.
Но стены плывут, журчит вода в водоеме… Усталость и мертвый сон.
* * *
Майор Герд сидит в кабинете королевского посла. Сэр Роберт Кетль медленно и бесшумно ходит из угла в угол по мягкому ковру.
– И это все?
– Все!…
– Они хорошо искали?
– Все осмотрено до нитки. Документа нет. Это все, что они нашли.
Они еще раз перечитывают клочок бумаги:
“Люси. Вы знаете, где я, и скоро услышите обо мне. Я люблю вас. Пока все идет превосходно”.
Обрывок шелкового платка с печатью и кольцо с сердоликом. На сердолике: “Абду-Рахим”.
Кольцо Абду-Рахим-хана… Его рука – нет никаких сомнений. Так же, как в том, что документа нет.
– Вероятно, его и не было. Сообщите Гифту, что положение без перемен. Надо надеяться на курдов…
И сэр Роберт Кетль снова ходит из угла в угол.
– Что вы думаете делать с этим?…
Майор внимательно рассматривает клочок бумаги.
– Я думаю вручить это мадемуазель Энно. Посол удивлен.
– Разумеется, при подходящих обстоятельствах. Вы помните вчерашний разговор? – и майор улыбается с некоторой двусмысленностью.
Посол
– Что ж, если это будет полезно…
* * *
Чуть-чуть позже, а может быть, и в эту же минуту Омар эль Афгани с недоумением переглядывается с “американцем”. Перед ними стоит чернобородый, сумрачный гонец. Сквозь обветренную смуглую кожу светится странная, желтая бледность отчаяния.
– То, что случилось, случилось. Хорошо, что с тобой не было самого главного.
– Убейте меня!…
– Иди, Акбер. Ничего не случилось – документ у Абду-Рахим-хана.
Омар эль Афгани треплет по плечу гонца.
– Иди…
Когда Акбер уходит нетвердой походкой, “американец” нарушает долгое молчание:
– Кто из наших людей знал о гонце, которого мы ждали?…
– Почему ты спрашиваешь?…
– Потому что среди нас – предатель.
ЗВЕЗДА АБДУ-РАХИМА
Над губернаторским дворцом в Новом Феррахе зелено-красный флаг. Квадратный двор – военный лагерь. Здесь гвардия Абду-Рахима – его племя. Но сам Абду-Рахим живет в городской цитадели. Вокруг него старые бунтовщики, экзальтированные юноши-студенты, побывавшие за границей, чиновники, недовольные прежним правительством. Эта молодежь понемногу оттесняет первых соратников Абду-Рахима из его племени.
Безоблачно небо над головой Абду-Рахима. Правительство послало жалкий отряд, который не смеет перейти реку Лар и схватиться с его наездниками. Сторонники Али-Мухамеда брошены в тюрьму. Муллы и богатые купцы запуганы и присмирели. Самый опасный враг – курдские племена прислали к нему послов и хотят заключить мир на вечные времена с ним и его племенем.
Это только начало! Он владеет документом и держит в своих руках правительство Полистана и королевского посла. Жители Ферраха за него. Вся провинция признала его. Мир с курдами, и завтра же он перейдет Лар. Осмелится ли сопротивляться правительство Гюлистана?… Уже теперь имя его гремит во всем мире. Еще несколько дней, и он будет вести переговоры с правительствами всего мира, как равный с равными. Завтра последнее усилие – курды.
Все это Абду-Рахим-хан говорит старику с выкрашенной хной бородой. Старик сидит против него, жует табак и искоса посматривает на него снизу вверх с кривой усмешечкой.
– Не в первый раз джемшиди владеют Новым Феррахом. Не в первый раз они владеют землей до реки Лар… Но джемшиди могут жить только в горах… Они приходили сюда, грабили город и уходили в горы… Почему Абду-Рахим-хан запрещает им быть теми, кто они есть? Он приказал убить двоих, которые разграбили дом горожанина… Говорят, что он отрекся от истинной веры… Он замышляет поход на Гюлистан – кто пойдет за ним?
– Пойдут тысячи… Стоит только позвать…
– Пойдут нищие оборванцы, им нечего терять… Джемшиди не пойдут…
– Посмотрим!…
– Зачем он хочет мириться с курдами?…
Между ними вражда много веков. Разве он не знает поговорки: “Если увидишь змею и курда, убей сначала курда”. Они требуют, чтобы Абду-Рахим выехал к ним на перевал Хорзар безоружный, с десятью людьми…
– Я не боюсь их… Что я им сделал дурного?…
– Ты не сделал, но руки твоего деда в крови. Не езди в Хорзар! Прикажи им приехать в город или поезжай с конвоем…