Дипломатия Второй мировой войны глазами американского посла в СССР Джорджа Кеннана
Шрифт:
В первом документе, представленном мной 6 ноября 1947 года, речь шла о международной ситуации. Свое изложение я начал с рассмотрения нашей политики сдерживания коммунистической экспансии и оценил ее как весьма успешную. Расширение регионов советского политического доминирования остановлено. Если программа европейской реставрации осуществится так же успешно, коммунисты, по всей видимости, не смогут закрепиться там на своих позициях. Однако американский вклад в разработку и осуществление этой программы значительно истощил наши ресурсы. Поэтому было бы неразумно продолжать проводить политику сдерживания и выполнять программы оказания помощи Европе в одиночку. В связи с этим необходимо восстановить
Остановка дальнейшего глобального продвижения коммунизма вызовет, по моему мнению, необходимость консолидации коммунистических сил в Восточной Европе. А это приведет, как говорится, "к зажиму гаек", в особенности в Чехословакии. До тех пор, пока коммунизм сохранял поступательное движение в Европе, Россия предоставляла чехам видимость свободы. Теперь же она не сможет позволить себе подобной роскоши. Чехословакия могла бы легко оказаться под влиянием истинно демократических сил. С учетом этого следует в ближайшее время ожидать там ликвидации демократических институтов и укрепления власти коммунистов.
Установив раздел Европы по линии Любек - Триест, русские, по всей видимости, смогут удерживать свою власть к востоку от нее в течение какого-то определенного времени исключительно политическими методами. Но это окажется непростым делом, причем трудности будут постоянно нарастать. И вряд ли им удастся длительно удерживать свой контроль над сотней миллионов людей.
Что же касается Германии, то русские, скорее всего, предпочтут сохранение раздела страны ее объединению не под коммунистическим контролем. Поэтому американцам придется попытаться извлечь возможную выгоду от этого раздела. А значит, что нам надлежит найти средства и пути сближения западной части Германии с остальными европейскими странами.
Таковыми были основные положения этого документа. Прошу обратить внимание на то место, где говорится о Чехословакии. Мой прогноз оказался правильным. Кризис там произошел через три с половиной месяца, кульминацией которого явились, как известно, отказ от последних институтов истинной демократии и установление чистейшей коммунистической диктатуры. Подобное развитие событий, предвиденное нами, подтвердило правильность американской инициативы с планом Маршалла. Но, как ни странно, этого не поняли ни американское общественное мнение, ни представители правительственной бюрократии. В результате события в Чехословакии были восприняты как новый успех коммунистов - что служило доказательством неадекватности наших методов сдерживания на тот период времени. Но, как мы увидим в следующей главе, это дало толчок к созданию НАТО, привело к милитаризации настроений официального Вашингтона и положило начало "холодной войне".
Во втором документе, переданном госсекретарю в день моего отъезда в Японию, содержался анализ глобальных проблем американской политики. Он слишком объемный, чтобы процитировать хотя бы отдельные его положения, но на некоторых моментах я все же остановлюсь.
Во-первых, в нем затрагивались наши отношения в Советским Союзом. Если в результате использования программы возрождения Европы и применения других средств удастся остановить коммунистическую экспансию в Европе, говорилось в этом документе, то советские лидеры будут вынуждены впервые после капитуляции Германии начать с нами серьезные переговоры о судьбе ее и Европы в целом. А это явится большим испытанием для американских государственных деятелей, так как мы должны продемонстрировать полезность таких переговоров, поскольку снятие напряженности в Европе и на Среднем Востоке позволит обеим сторонам вывести свои войска из Европы и установить на длительное время стабильное положение на континенте.
Но для этого потребуется проведение целого ряда частных, секретных и неформальных дискуссий с советскими лидерами.
(Я специально останавливаюсь на этом вопросе, ибо в такой своеобразной криптографической формулировке скрыты не опознанные еще в то время зародыши серьезных разногласий, которые вскоре возникнут между мной и некоторыми правительственными чиновниками, включая преемника генерала Маршалла, а также руководством нашей военной администрации в Германии относительно методов достижения успешного осуществления программы возрождения Европы и возможностей извлечения из этого максимальной пользы.)
Значительная часть документа посвящена опасности, связанной с дальнейшим советским экспансионизмом в Восточном Средиземноморье и на Среднем Востоке. Успех нашей мирной интервенции в Греции убедительно свидетельствовал об этом. Образование государства Израиль (я выступал против оказания ему американской военной поддержки), кажется, усиливает опасность коммунистической инфильтрации в арабские страны. В этом разделе документа я рассматривал вопрос (являвшийся в ту пору гипотетическим, но принявший в последующие годы практическую форму), как следует поступить, если коммунистам удастся успешно проникнуть в новые регионы, используя только политические средства и методы, без применения вооруженных сил. Я считал, что в подобном случае было бы глупо реагировать на это, применяя собственные вооруженные силы.
"Использование регулярных войск США, - утверждал я, - для противодействия успехам местных коммунистических элементов в иностранных государствах было бы связано с большим риском и принесло бы больше вреда, нежели пользы".
Целесообразнее всего, по моему мнению, развертывание в соответствующих географических регионах наших военных баз и опорных пунктов. Тем самым мы могли бы дать понять русским, что их методы проникновения и ведения подрывной работы в этих странах непременно повлекут за собой усиление там вооруженных сил и более жесткую реакцию властей. Ослабление же коммунистической угрозы создаст условия для вывода из этих регионов американских военных контингентов. (Я полагал, если бы коммунистам, например, удалось консолидировать свою власть в Греции, то нам бы пришлось при согласии наших союзников создавать военные базы в других странах Средиземноморья.)
Возвращаясь к вопросу о Дальнем Востоке, я высказал мысль, что мы там слишком распылились. Положение дел в этом регионе было плохим, и мы ничего не могли поделать для его улучшения. Приходилось проявлять сдержанность. Наши средства оказания необходимого влияния - военная сила и экономика. Япония и Филиппины могли стать краеугольными камнями тихоокеанской системы безопасности, способной обеспечить наши интересы. Если мы сможем сохранить эффективный контроль над этими двумя архипелагами и обеспечить их дружелюбное отношение к нам, то в обозримое время Восток не будет представлять большой угрозы для нашей безопасности. Поэтому нашими целями в предстоящий период времени должны быть:
ликвидация ненужных обязательств в отношении Китая и попытка восстановления нашей беспристрастности и свободы действий с учетом складывавшейся ситуации;
выработка политического курса для Японии, обеспечившего бы безопасность страны. Следует оградить ее от проникновения коммунизма и установления там доминирующего положения, а также от военных посягательств Советского Союза и вместе с тем позволить восстановить японский экономической потенциал, в результате чего она вновь стала бы важной составляющей силой в регионе, внося ощутимый вклад в поддержание там мира и стабильности;