Директор
Шрифт:
– Ибо кто творит добро, имея неограниченную возможность делать зло, тот достоин похвалы не только за содеянное добро, но и за всё то зло, которого он не делает.
Ага. Это похоже на раздражающе благородного Эдвина. Неудивительно, что ему это так нравится.
Пока Гвен перелистывала странички "Айвенго", одна из них выпала. Она подняла ее с пола и увидела, что это была не страница из книги, а черновик письма.
Письмо Эдвину.
Гвен села на стол и прочла письмо, затем второй раз, и третий, просто чтобы убедить себя поверить своим глазам. И все же, она не могла поверить.
Директор Йорк! Начиналось письмо.
К моменту, когда вы будете читать это письмо, меня уже здесь не будет. Я больше не в силах терпеть грех и безнравственность, которым вы позволили процветать у вас на глазах. Здесь царит Зло, и на кону души мальчиков. Грех - недуг, я не могу более здесь находиться, дабы не заразиться им. Господь поразит эту школу огнем и смертью, если не вырвать укоренившееся зло. Это не только дело чести. Это огромная настоящая угроза. Позволяя процветать этому злу, вы подвергаете опасности всю школу. Я свяжусь с родителями, если еы отказываетесь выполнять свои обязанности. Господь помилуй вашу душу.
Во имя Господа,
Розмари Майр.
Руки Гвен дрожали, когда она перечитывала записку в последний раз. Был ли написан чистовик этого письма, который мисс Майр отдала Эдвину? О каком грехе она говорила? Какое зло пришло в эту школу, и мисс Майр была уверена, что оно уничтожит мальчиков в пылающем огне? Она казалась сумасшедшей из-за рассуждений о гневе Господнем и грехе, который распространяется как недуг. Но всё же, что-то вывело ее из себя. Но что? Что такого она увидела или услышала, что напугало ее настолько и заставило бежать из школы, и сообщать родителям?
Гвен покинула офис и направилась прямиком к Эдвину. Он сидел за столом с ручкой в руке и журналом перед собой.
– Мне нужно с тобой поговорить, - сказала она.
Он переместил взгляд на неё. Она заметила проблеск удовольствия в его глазах при ее появлении в дверях его офиса.
– Закрой дверь, пожалуйста.
– Не думаю, что это хорошая идея, - прошептала она.
– Мальчики нас подслушали.
– Подслушали?
– переспросил он, откинувшись на спинку кресла.
– В пятницу. Точнее, они услышали, как я произносила твоё имя, - добавила она, устраиваясь на стуле напротив его письменного стола. Ее щеки покрылись румянцем.
– Они очень четко дали мне это понять в классе.
Глаза Эдвина стали больше от шока.
– Я очень надеюсь, что ты их сурово наказала. Это неприемлемое поведение для молодого джентльмена.
– Я дала им внеплановую контрольную. Очень сложную.
– Хорошо. Ты здесь не для того, чтобы поговорить о... нас?
– Нет, - ответила она и заметила разочарование, которое он скрывал. Он, должно быть, скучал по ней так же сильно, как и она по нему.
– Я только что была в своем офисе. Офисе мисс Майр. Я нашла это в одном из изданий "Айвенго". Можешь мне сказать, о чем это?
– Для начала, скажи мне, почему ты читала "Айвенго"?
– Я собиралась использовать его для розжига. А сейчас прочти письмо.
Она передала ему записку. Эдвин пробежался по ней глазами.
– Судя по всему это черновик письма.
– Ты получил
– спросила она.
– Да.
– И?
– Также, как и ты с "Айвенго" - я использовал его для розжига.
Она подумала, что он, должно быть, шутит, но она увидела честность в его глазах - он сжег письмо.
– Почему?
– Потому что оно было сплошной бессмыслицей, на которую у меня нет времени.
Она покинула школу. Она уехала. Мы двигаемся дальше, - ответил Эдвин, держа в руке бумагу, складывая её с пренебрежением.
– Ради Бога, о чем она говорила в том письме? Грех? Порок? Гнев Божий?
– Мисс Майр была чрезмерно набожной женщиной. Ей виделся грех во всем, - ответил Эдвин с отвращением.
– Она увидела зло здесь, в школе, и утверждала, что ты об этом знаешь.
– Я не вижу в этой школе никакого зла, мисс Эшби. Я вижу молодых людей, которые стараются изо всех сил. Им необходима дисциплина. И образование. Вот и всё.
– Я вижу то же самое, - сказала она.
– Я ещё никогда не встречала группу студентов, настолько преданных друг другу.
– Они готовы отдать жизнь друг за друга, - подтвердил Эдвин.
– И если бы хоть у одного из них были неприятности, или же ему угрожала опасность, мы были бы первыми, кто узнал об этом.
– Ты в этом уверен? Ты абсолютно уверен в том, что они бы нам доверились?
– Они доверяют мне, мисс Эшби. И когда у них появляются проблемы или страхи, они приходят ко мне. Вы - новенькая, вы - женщина, займёт какое-то время прежде, чем они начнут делиться с вами своими личными переживаниями. Я хорошо осведомлён обо всём, что происходит с мальчиками на территории этой школы, поэтому, я вас уверяю в том, что нет причин для беспокойства и нет повода тревожить мисс Майр.
– Я хочу в это верить, - призналась Гвен.
– Но не могу.
Она встала, чтобы уйти, но остановилась, когда Эдвин произнёс её имя. Она медленно развернулась.
– Закрой дверь, пожалуйста, - произнёс он.
Его голос прозвучал уныло, и она сделала, как он сказал.
– Что?
– спросила она, как только дверь была закрыта.
– Гвендолин, - начал Эдвин и остановился, собираясь с духом.
– Эти несколько дней вместе... они для меня многое значат. Я говорил тебе вещи, которые никогда никому не рассказывал. И мы разделили с тобой самые серьезные, самые личные, самые интимные моменты, какие только могут разделить двое людей.
Гвен проглотила ком в горле.
– Я знаю.
– Наши ночи что-нибудь значили для тебя? Всё, что я говорил? Что я делал?
Гвен вздохнула и приложила руки к животу.
– Да, они значили даже больше, чем я могу признать, - она подошла назад к столу и снова присела в кресло.
– Я никогда не была романтичной. Огромная разница между тем, о чём я читала в романах и реальным миром... мои родители были мертвы, прямо как родители Пипа из "Великих Надежд". Где мой таинственный богатый покровитель? Я была вынуждена оплатить сама за всё свое обучение. Мы находимся среди леса вдали от города. Где Оберон и Титания и их волшебные чары? Реальный мир и мир из художественной литературы очень далеки друг от друга. И так и должно быть. Сказки вдохновляют. Во всяком случае... я так думала до встречи с тобой. Можно читать книги о любви с первого взгляда, но я никогда не верила, что это правда.