Дирижер в суфлерской будке
Шрифт:
Оказалось вдруг, что моя гостья – вполне обычная. Без малейшего намека на исключительность. Невысокого роста, зябко кутавшаяся в растянутый свитер. На вздернутом носике огромные, как у черепахи из старинного мультфильма, очки. Остальное место на лице занимала задорная, откровенно детская улыбка.
Маша стащила очки и, близоруко прищурившись, протянула мне тонкую загорелую ладонь. Я, замешкавшись слегка, осторожно потряс Мурины пальчики. И, должно быть, угадал: гостья порывисто обняла меня и похлопала по спине. Сделала она это
– Ну ты, конечно, и ло-о-ось! – протянула Мура, высвободившись из объятий.
В ее исполнении фраза прозвучала ласково, почти нежно. А главное, совершенно искренне. Поэтому я отнес ее в разряд комплиментов и скромно пробубнил:
– Спасибо.
Хотелось добавить: «Ты тоже». Но не стал, вдруг шутка заденет чувствительную струнку. Ведь Маша со своим росточком не тянула даже на «лосенка». А обувь при этом носила на высоком каблуке. Значит, хотела казаться выше. Тут и до обиды недалеко.
Багажа у Мурмаши не было. Она пробормотала что-то о любви путешествовать налегке. И потрясла в воздухе единственной поклажей – сумочкой мышиного цвета с золотым тиснением. Навскидку туда мог поместиться набор «юной шпионки» – пистолет и кружевные трусики. Ну еще книжица – почитать на сон грядущий, да и все.
Это обстоятельство снова навело меня на нехорошие мысли. А вдруг Маше пришлось экстренно удирать, прихватив то, что было в руках? Ведь в такую тару не влезет обычная дамская мишура вроде центнера косметики и бейсбольной биты.
С другой стороны, была ли Маша-Мурена обыкновенной женщиной? Вот уж вряд ли.
А вообще, мне бы порадоваться, а не запущенную паранойю тешить. Сама собой отпала необходимость тащить чемоданы. Так нет же, снова нагнетаю, выискиваю! Как тот старик черную кошку, которой нет в темной комнате.
Да, кошки нет. Зато есть тараканы! Вот их бы и вытравить в голове одному недоверчивому типу!
На выходе из аэропорта Мура заставила меня остановиться. И, опершись на мой локоть, виновато пожаловалась:
– Слу-у-ушай, я, если честно, разваливаюсь с дороги. Не могу никак собрать мысли в кучку. Давай, пожалуйста, условимся так: все расспросы потом. А сегодня будем считать, что это просто давно обещанный визит вежливости, хорошо?
Как по мне, не выглядела она чересчур изможденной. Но, вне всякого сомнения, существовали обстоятельства, беспокоящие ее до такой степени, что она согласна была врать, рискуя быть раскрытой. Это и настораживало!
Вот только желания разоблачать ее у меня не водилось никакого. И я решил подыграть, произнеся беззаботным тоном:
– Так не вопрос, поехали, я тебе уже и постелил, – а чтобы еще больше усыпить ее бдительность, уточнил: – Разумеется, в отдельной комнате.
Однако отдых, как оказалось, в Мурины планы не входил.
– Э-э-э, не-е-ет, – протянула она, подтвердив мои догадки. – Давай ты мне город покажешь.
Гуляя, Мурмаша радовалась как ребенок в тех местах, где и положено детишкам радоваться. И тут же переключалась на взрослую даму с академическим образованием, обсуждая витражи и готические окна костела.
Наблюдая за нею, я поймал себя на мысли, что в литературных кругах она жила так же. С каждым разговаривала на его языке. Умела влезть в душу и там произвести качественные изменения. Хотелось бы верить, что всегда в лучшую сторону. Поскольку некоторое время она хозяйничала в моей давно не стиранной душонке.
Я искренне любовался моей гостьей. Но невеселые мысли не шли из головы. А вдруг Маша изучает местность, чтобы знать пути отхода? Ну или попросту подыскивает место, где сможет заночевать? А назавтра с рассветом в аэропорт, и «до встречи, мой толстокожий друг!»
Но, подумав так, я тут же назвал себя подозрительным неблагодарным упырем. Судьба, возможно, в кои-то веки благосклонна! А я все норовлю проверить подаренную золотую монетку на зуб. Ну не упырь?!
В общем, лопоухого хирург-косметолог исправит.
Видимо, прогулка по городу развеяла Машины опасения. Как бы то ни было, она теперь точно не собиралась удирать в гостиницу. И, окончательно выбившись из сил, попросила с виноватой улыбкой:
– Поехали домой.
Всего два слова, а вызвали грандиозный сумбур в мыслях. И неудивительно, ведь Мурмашу нимало не смутило, что дом вообще-то мой. Но никаких уточняющих «к тебе» не прозвучало. И я воспринял это как добрую примету – значит, успокоилась. Значит, доверяет.
На обратном пути мы заехали в магазин. Маша исчезла на некоторое время, заблудившись между рядами. А когда вернулась, в объятиях ее жалась к груди пузатая бутыль.
– Ничего?.. – показала она улов.
Я недвусмысленно ухмыльнулся. А что она хотела услышать в ответ? «Положи немедленно, где взяла»? Или же: «Предъявите паспорт!» Возможно, это была последняя проверка. И Мура выясняла, не злоупотребляю ли. Поэтому на ее вопрос я лишь пожал плечами.
Она же, судя по всему, прочитала мои потаенные мыслишки. И даже слегка покраснела. Видно, поняла, что погорячилась с избыточной вежливостью. Два взрослых человека. Кто тут кому должен что-то запрещать или разрешать?
Водитель забрал деньги и, подмигнув фарами, укатил в поисках новой добычи. А Маша с восторгом оглядела мое жилище и прогудела одобрительно:
– О-го-го! Кучеряво живешь! Сам такой роскошный домище отстроил?
«Домище» я, разумеется, не строил. Бывший владелец, приятный в обхождении старичок, со своей еще бойкой хозяйкой перебрался поближе к морю, к теплым местам. И дом за кругленькую сумму перешел в мою собственность. Одноэтажный, с толстыми стенами из белого кирпича и высоким, под три метра, забором. В лесу, до ближайшего жилья – минут двадцать. Не дом, а крепость!