Дисфункция реальности: Увертюра
Шрифт:
На начальной стадии предварительного этапа колонизации грузовые корабли доставили на низкую орбиту тридцать пять думперов — приземистых, конической формы атмосферных аппаратов, битком набитых тяжелыми машинами, припасами, топливом, наземным транспортом и готовыми секциями взлетно-посадочной полосы. Затем думперы были заторможены до суборбитальной скорости и один за другим начали долгий огненный спуск к раскинувшимся внизу джунглям. Они ориентировались по сигналам маяка, сброшенного у южного берега Джулиффа, и должны были приземлиться на участке длиной в пятнадцать километров.
Каждый думпер был тридцати метров высотой и пятнадцати метров в диаметре у основания, а полный вес с грузом равнялся тремстам пятидесяти тоннам. Небольшие стабилизаторы у основания точно вели
Строительные бригады прилетели на планету следом за ними в маленьких космопланах, способных совершать вертикальный взлет и посадку, и начали разгрузку оборудования. Когда думперы опустели, они превратились в жилища, защищающие семьи рабочих от враждебной окружающей среды, и офисы для чиновников гражданской администрации губернатора
Первым делом были вырублены окружающие джунгли — тактика выжженной земли, — после чего вокруг думперов образовалась широкая полоса, где не было ничего, кроме обугленной растительности и сгоревших животных. За этим последовала расчистка территории под космопорт. После того, как были смонтированы решетки взлетно-посадочной полосы, в макбоингах прибыла вторая волна рабочих, привезших с собой новое оборудование. На сей раз им предстояло построить жилье для себя — из огромного количества бревен, оставленных предшественниками. Вокруг думперов выросли кольца грубых деревянных хижин, похожих на плоты, плавающие в море грязи. Лишенный растительного покрова, постоянно подвергающийся воздействию тяжелых строительных механизмов и ежедневно поливаемый лалондскими дождями, плодородный чернозем превратился в вонючую грязь, глубина которой местами доходила до полуметра. Камнедробилки работали все двадцатишестичасовые сутки планеты напролет, но даже при этом им не удавалось произвести щебня достаточно для засыпки превратившихся в трясины дорог расширяющегося города.
Из исцарапанного и помутневшего от времени окна офиса Ральфа Хилтча, находящегося на третьем этаже думпера, занимаемого посольством Кулу, виднелись залитые солнцем дощатые крыши Даррингема, сплошь усеивающие чуть холмистую спускающуюся к реке равнину. Застройка велась без какого-либо строгого проекта. Даррингем строился не продуманно и планомерно, а образовался внезапно, как опухоль. Хилтч был уверен, что даже в земных городах восемнадцатого века было больше очарования. Командировка на Лалонд была уже его четвертой командировкой на другие планеты, и он ни разу еще не видел ничего более примитивного. Пятнистые от старости корпуса думперов возвышались над трущобными предместьями подобно каким-то загадочным храмам; их связывала с неказистыми строениями чудовищная паутина иссиня-черных, подвешенных на высоких столбах энергокабелей. Ядерные генераторы думперов производили девяносто процентов электроэнергии на планете, и Даррингем полностью зависел от них.
Благодаря тому, что Королевский банк Кулу владел двумя процентами акций КОЛ, министерство иностранных дел Кулу сумело завладеть думпером для своего персонала, как только закончилась первая фаза колонизации, выжив оттуда при этом губернаторский Отдел классификации местных плодов. Ральф Хилтч был благодарен своим коллегам за этот маневр с выкручиванием рук, произведенный двадцать лет назад. Это позволяло ему сейчас иметь офис с кондиционером и крошечную двухкомнатную квартирку по соседству. Как торговому атташе, ему полагалась гораздо более просторная квартира в жилом блоке посольства неподалеку, но его истинное положение главы резидентуры Агентства внешней разведки Кулу на Лалонде требовало, чтобы у него было безопасное жилище, которое вполне обеспечивал старый думпер с его карботановым корпусом. Кроме того, как и все остальное в Даррингеме, жилой блок был выстроен из дерева, и воздух в нем всегда отдавал гнилью.
Хилтч наблюдал за почти сплошной стеной серебристо-серого ливня, надвигающейся со стороны океана и постепенно застилающей узкую зеленую линию над верхушками крыш с южной стороны, представляющую собой границу джунглей. Это будет уже третий ливень за день. На одном из пяти укрепленных на стене напротив его рабочего стола экранов постоянно транслировалось в реальном времени передаваемое с метеоспутника изображение Амариска и лежащего к западу от него океана. И континент, и океан были затянуты спиральными рукавами облаков. На его устало-привычный взгляд дождь должен был продолжаться где-то часа полтора.
Ральф откинулся в кресле и взглянул на человека, нервно ерзавшего на стуле по другую сторону стола. Заметив его пристальный взгляд, Маки Грутер тщетно попытался замереть. Маки был двадцативосьмилетним менеджером третьей ступени из транспортного отдела администрации губернатора. На нем были желтовато-коричневые шорты и зеленая рубашка, а его лимонно-желтый пиджак висел на спинке стула. Как и почти все остальные сотрудники лалондской администрации, он был продажен. Все они обычно рассматривали службу здесь, в лесной глуши, в качестве возможности пощипать и КОЛ, и колонистов. Ральф завербовал Маки Грутера два с половиной года назад — через месяц после прибытия на планету. И вербовка была не столько сложной операцией по вовлечению кого-то в шпионскую деятельность, сколько выбором из целой толпы горящих желанием подзаработать добровольцев. «Бывали времена, — задумчиво вспомнил Ральф, — когда ему страшно хотелось увидеть хоть одного чиновника, который не готов бы был продаться даже за запах вездесущих эденистских фьюзеодолларов». После того как через три года закончится его служба на Лалонде, ему придется пройти кучу курсов повышения квалификации. Ведь здесь с вербовкой было слишком легко.
В принципе, порой он даже начинал сомневаться, а был ли вообще смысл организовывать оперативную работу АВР на планете, которая, в сущности, представляет собой дикие джунгли, населенные людьми с психологией неандертальцев. Но Лалонд находилась всего в двадцати двух световых годах от принципата Омбей, самой новой из систем-доминионов королевства Кулу, которая сама пребывала всего лишь на второй стадии колонизации. Правящая династия Салдана хотела быть уверенной в том, что Лалонд не будет развиваться таким образом, чтобы со временем превратиться во врага. Ральфу и его коллегам было поручено следить за политической эволюцией колонии, время от времени предлагая тайное содействие деятелям, намеревающимся проводить соответствующую политику, деньгами или компроматом на политических противников — в конце концов, никакой разницы не было. Формирование независимости колонии будет продолжаться еще около столетия, поэтому АВР делала все возможное для того, чтобы первые избранные лидеры были идеологически благосклонны к королевству. Особенно должностные лица.
Это имело смысл, если принимать в расчет долговременную перспективу. Несколько миллионов фунтов, истраченных сейчас, против миллиардов, в которые обошлась бы любая операция флота, когда Лалонд окажется технически способным строить боевые космические корабли. «И видит бог, — подумал Ральф, — что Салданы подходили под таким же углом к решению всех проблем — они понимали то, что жить им предстоит еще долго-долго».
Ральф ласково улыбнулся Маки Грутеру.
— А в этой партии кто-нибудь представляет интерес?
— По-моему, нет, — ответил чиновник. — Сплошные выходцы с Земли. Ну и группа самых обычных иветов, простых беспризорников, у которых хватило глупости попасться. Никаких политических ссыльных или, во всяком случае, ни одного с такой пометкой. — За его головой на экране слежения за скудным орбитальным движением над Лалондом показался еще один космоплан, причаливающий к огромному кораблю с колонистами.
— Отлично. Но я, разумеется, проверю, — многозначительно сказал Ральф.
— О, пожалуйста. — Рот Маки Грутера искривился в слегка раздраженной улыбке. Он вытащил блок процессора и датавизировал файлы.