Дискорама
Шрифт:
— Ты это кому? — тут же спросил Шпицель.
— Да это не вам, сэр. Есть тут у нас… Одним словом, слушайте дальше. Переносной передатчик устаревшей конструкции… Еще на химическом генераторе, помните, такие были?
— Давай дальше.
— Ну… гранаты, четыре армейских пистолета, тоже еще не пользованные, но очень старые — двенадцать миллиметров. Такие древние, что на них какие-то иероглифы вместо букв… И патроны к ним — два цинка.
— Все?
— Все, сэр. Остальное — упаковочный наполнитель.
— Хорошо,
— Ну и что скажешь, Шницель?
— Шпицель… — поправил Танжера старшина, дерзко глядя ему в глаза.
— Извини… Так что скажешь?
— Пистолеты прислали и передатчик, значит, полагают, что те могут прорваться и без машин. Ночью, в темноте.
— А это реально?
— Совершенно нереально. Выход из каньона мы контролируем, а ночью картинка не хуже, чем днем.
— По-твоему, они дураки? — спросил Танжер и, поежившись, огляделся: ему показалось, что за ним кто-то наблюдает.
— Они не дураки, сэр, — покачал головой Шпицель, глядя на семенящего в его сторону командира отделения боевых машин. — Но у них нет связи, а значит, эти бедняги вынуждены что-то делать наобум. Но, может, тардионы решили, что у всех трех машин погорели передатчики — вот вам передатчик на химкартриджах. Потом подумали, что группе придется долго держать оборону, — вот вам еда и снаряды.
— А пистолеты на случай, если придется пробиваться своим ходом?
— Да, сэр, это на крайний случай. Может, даже намек — ведите себя геройски и не сдавайтесь.
— Вот как? — удивился Танжер. Сам он такого намека в посылке как-то не углядел.
130
Заметив, что к Шпицелю бежит сержант, руководивший группой боевых роботов на другой стороне каньона, Танжер отошел в сторону, как будто был ни при чем. Он не хотел мешать боевому управлению, однако намеревался услышать все, о чем тут говорили.
— Сэр, все пять бортов готовы выступить! — сообщил сержант.
— Согласовались?
— Да, сэр. Видимо, дело было в тройной управляющей плате… У моего «гасса» она новая, а у этих ребят…
— Хорошо, сержант, можете выступать, ребята на той стороне встретят их, если они побегут.
— Я так понимаю, поддержки с воздуха не будет?
«Трусит, поганец, а ведь их вдвое больше с каждой стороны», — подумал Танжер.
— Поддержки не будет, приятель, потому что каньон слишком узок и неба там, почитай, совсем нет. Отправим лаунчи, их пожжет «грей», — пояснил старшина.
— Да я вообще-то понимаю, сэр, но это для ясности.
— Теперь ясно?
— Да, сэр, мы начинаем! — заверил сержант и, коротко козырнув, побежал к своей машине.
«Вот и началось», — подумал Танжер, однако не испытал ни радости, ни волнения.
Внезапно в ближайшего «чино» врезался снаряд, и рвануло так, что Танжер зажмурился. Они с Шпицелем снова упали на землю, а когда решились приподнять головы, увидели в пыли «чино», который, прихрамывая, двигался по кругу — должно быть, выполняя странный приказ контуженого пилота, а один из его манипуляторов висел плетью и ствол пушки вычерчивал по земле борозду.
— Откуда стреляли, Грифин?! — проорал в рацию Шпицель.
— Ребята говорят… Апчхи! Простите, сэр… Ребята подсказывают, что с седловины!
— Герой… — покачал головой Танжер, глядя, как сержант бодро вскочил и помчался к своему «гассу».
Перевернувшись, Танжер приложил к глазам бинокль и стал рассматривать седловину — длинную, почти сросшуюся вершину двух чуть заваленных друг к другу холмов. Там было несколько кустарниковых рощиц, откуда позиция броне группы смотрелась как на ладони. Но где мог скрываться робот и как он туда попал? Ну не сбросили же его с генеральского борта?
— Не может там быть никакого робота! — пробурчал Шпицель, покручивая настройки своего бинокля.
В этот момент полыхнула яркая вспышка, и «гасс», так и не дождавшись пилота, рухнул навзничь, раскинув по сторонам тяжелые манипуляторы.
Не успел Танжер прокомментировать это, как еще один удар получил второй «чино», также лишившись манипулятора.
— Что происходит, старшина?! — закричал Танжер, чувствуя, что теряет над ситуацией контроль.
— Это снайпер, сэр! Он сидит где-то там в кустах!
— Ну так прикажи обстрелять их — у тебя куча пушек!
— Бессмысленно… Мы отсюда только краешек накроем, а он уже позицию сменил…
— Откуда знаешь?
— Такой спец простых ошибок не допускает, — сообщил старшина и, включив рацию, крикнул: — Кама-рон! Немедленно со своим отделением дуйте на седловину! Там где-то снайпер! Ну не знаю где, пойди и выкури его оттуда! Он срывает нам всю операцию, ты понимаешь это, придурок?! Вперед! Если все получится, подам тебе заяву на сержанта! Не вру, вот и господин полковник подтверждает!
Танжер серьезно кивнул. За успех операции он был готов подписать хоть сотню представлений к званию.
— А почему твой снайпер технику калечит как из артиллерии? — спросил Танжер, опуская бинокль.
— Минатурит, сэр. Шарашит, сволочь, списанными боеприпасами. Такие раньше в ходу были, а нынче большая редкость.
— Раньше это когда?
— Лет семьсот назад, если не ошибаюсь.
— Не ошибешься, старшина, — вздохнул Танжер. Он был в курсе кое-каких дел.
Едва отделение выбралось из укрытия, как перед ним поднялся столб земли. Бедняги тотчас попадали, закрывая головы руками, и долго не решались подняться, а Камарон не торопился гнать их в атаку.