Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Помимо кухарки, я запомнил лишь нескольких слуг. Например, садовника Хобхауса, который патологически ненавидел розы, особенно те, которые посадили рядом с другими цветами. «Всюду они пролезут», – бывало, ворчал он, будто вьющиеся растения и кусты, которые он неохотно, но умело подрезал, каким-то таинственным способом выросли сами собой. Еще был Сковелл с симпатичным нахальным лицом. Что входило в его служебные обязанности, я так и не понял: шофер, помощник садовника, мастер на все руки? Ксан либо не обращал на него внимания, либо вел себя с ним намеренно высокомерно. Я никогда не замечал за ним грубости по отношению к кому-то из других слуг и обязательно спросил бы его о причине такого поведения, если бы, привыкнув различать оттенки эмоций кузена, не чувствовал неуместность такого вопроса.

Меня не возмущало, что Ксан был любимцем бабушки и деда. Их предпочтение казалось мне совершенно естественным. Мне помнится обрывок беседы, услышанный мной в то Рождество,

когда, на нашу беду, мы оказались все вместе в Вулкомбе.

– Мне иногда кажется, что Тео пойдет дальше Ксана в конце концов.

– О нет, Тео – красивый и умный мальчик, Ксан же – просто потрясающий.

Мы с Ксаном втайне друг от друга согласились с этим приговором. Когда я поступил в Оксфорд, дед с бабушкой были обрадованы, но удивлены. Когда Ксана приняли в Бейллиол [9] , они восприняли это как нечто само собой разумеющееся. Когда я получил степень бакалавра с отличием первого класса, они сказали, что мне повезло. Когда Ксан не достиг большего, чем степень бакалавра второго класса, они посетовали, но весьма снисходительно, что он не дал себе труда позаниматься.

9

Бейллиол – один из наиболее известных колледжей Оксфордского университета; основан в 1263 г.

Ксан никогда ничего от меня не требовал, никогда не относился ко мне как к бедному родственнику, которого кормят, поят и обеспечивают бесплатными каникулами в обмен на товарищеское отношение. Если я хотел побыть один, я мог уединиться, не опасаясь каких-либо жалоб или объяснений. Обычно я уходил в библиотеку – комнату, которая вызывала у меня восхищение: полки, уставленные книгами в кожаных переплетах; пилястры и резные капители; огромный, сложенный из камня камин, на котором был высечен герб; мраморные бюсты в нишах, громадный стол для географических карт, где я мог разложить свои книги и каникулярные задания; глубокие кожаные кресла; вид из высоких окон через лужайку, вниз, на реку и мост. Именно здесь, погрузившись в историю графства, я обнаружил, что в гражданскую войну [10] на этом мосту произошло сражение, во время которого пятеро молодых «кавалеров» отбивались от «круглоголовых», пока не погибли все до одного. Были приведены даже имена романтических героев: Ормерод, Фримэнтл, Коул, Биддер, Фейрфакс. Я в большом волнении побежал к Ксану и притащил его в библиотеку.

10

Имеется в виду борьба между сторонниками парламента («круглоголовыми») и роялистами («кавалерами») во время Английской буржуазной революции середины XVII в.

– Послушай, годовщина сражения – в следующую среду, шестнадцатого августа. Следовало бы ее отметить.

– Как? Бросить в воду цветы?

Он, однако, не отверг мое предложение, не отнесся к нему презрительно, его лишь немного удивил мой энтузиазм.

– Почему бы за них не выпить? Или устроить торжественную церемонию?

Мы сделали и то, и другое. На закате солнца мы пошли на мост, прихватив с собой бутылку кларета из запасов отца Ксана, два пистолета и охапку цветов из обнесенного стеной сада. Вдвоем мы распили бутылку, затем Ксан, балансируя на парапете, палил из обоих пистолетов в воздух, а я выкрикивал имена героев. Это был один из тех моментов моего отрочества, который навсегда остался со мной, вечер чистой радости, не омраченной виной, или пресыщением, или сожалением, вечер, увековеченный для меня в образе Ксана, балансирующего на фоне заката. Его волосы при этом пылали, а под мостом проплывали бледные лепестки роз, вскоре скрывшиеся из виду.

Глава 3

Понедельник, 18 января 2021 года

Я помню свои первые каникулы в Вулкомбе. Я поднялся вслед за Ксаном по лестничному пролету в конце коридора в комнату, окна которой выходили на реку и мост, видневшиеся за террасой и лужайкой. Вначале, уязвимо-чувствительный, зараженный обидой матери, я подумал, что меня поселили в комнате для слуг.

Но тут Ксан сказал:

– Моя комната рядом. У нас общая ванная, она в конце коридора.

Я помню каждую мелочь в той моей комнате. Это было помещение, которое мне отвели на время ежегодных летних школьных и университетских каникул. Я менялся, а комната – никогда, и в своем воображении я вижу череду школьников и студентов, каждый из которых имеет жутковатое сходство со мной, каждое лето открывающих эту дверь и с полным правом входящих в свое наследственное владение. Я не был в Вулкомбе с тех самых пор, как восемь лет назад умерла моя мать, и теперь я уже никогда туда не поеду. Иногда мне чудится, что, в последний раз толчком открыв дверь, я возвращаюсь в Вулкомб стариком и умираю в этой комнате. Я вновь вижу односпальную кровать с пологом на четырех столбиках, с резной спинкой и лоскутным покрывалом из поблекшего шелка, кресло-качалку из гнутой древесины, с подушкой, вышитой какой-нибудь давно умершей женщиной из семейства Липпиатов; зеленоватую патину на бронзовой отделке георгианского письменного стола, старого, но прочного, устойчивого и удобного; книжный шкаф с детскими книгами, изданными в девятнадцатом и двадцатом веках – Генти, Фенимор Купер, Райдер Хаггард, Конан Дойл, Саппер, Джон Бьюкен, – пузатый комод, и засиженное мухами зеркало над ним, и старые гравюры, изображающие батальные сцены: испуганные лошади пятятся от пушек, кавалерийские офицеры с безумными взорами, умирающий Нельсон. Лучше всего я помню тот день, когда впервые зашел в эту комнату и, пройдя к окну и выглянув на террасу, увидел склон лужайки, дубы, сверкающую на солнце реку и горбатый мостик.

Стоя в дверях, Ксан сказал:

– Если хочешь, можем поехать куда-нибудь завтра на велосипедах. Баронет купил тебе велосипед.

Мне еще предстояло узнать, что он редко называл своего отца по-другому. Я ответил:

– Очень любезно с его стороны.

– Не совсем так. Он вынужден был это сделать – ведь правда? – если хочет, чтобы мы были вместе.

– У меня есть велосипед. Я всегда езжу на нем в школу, я мог бы привезти его.

– Баронет решил, будет меньше хлопот, если у тебя появится велосипед и здесь. Тебе вовсе не обязательно им пользоваться. Я люблю уезжать из дому на весь день, но ты можешь и не ездить со мной, если не хочешь. Прогулки на велосипеде – не принудительные. В Вулкомбе нет ничего принудительного, кроме несчастья.

Мне еще предстояло узнать, что это одно из тех сардонических квазивзрослых замечаний, которые Ксан любил отпускать. Оно предназначалось для того, чтобы произвести на меня впечатление, что кузену вполне удалось. Но я не поверил ему. В тот первый приезд мне, наивному и очарованному, трудно было представить, что кто-то в таком доме страдает. И уж конечно, Ксан не имел в виду себя.

Я сказал:

– Мне бы хотелось как-нибудь осмотреть дом, – и покраснел, опасаясь, что мои слова покажутся словами возможного покупателя или туриста.

– Конечно, можно это сделать. Если ты подождешь до субботы, мисс Мэскелл из дома священника с удовольствием покажет тебе дом. Это обойдется тебе в один фунт, но обход включает и парк. Он открыт через субботу, и деньги предназначаются для поддержки церкви. Недостаток знаний по истории и искусству Молли Мэскелл наверстывает с помощью воображения.

– Мне бы больше хотелось, чтобы дом показал ты.

Ксан не ответил, глядя, как я, взгромоздив свой чемодан на кровать, распаковываю вещи. Для этого первого визита мать купила мне новый чемодан. Я весь испереживался, понимая, что чемодан слишком большой, слишком модный и тяжелый, и страшно жалел, что не взял свою старую парусиновую дорожную сумку. Я, конечно, напихал в чемодан слишком много одежды, и не той, что нужно, но Ксан ничего по этому поводу не сказал – не знаю, из деликатности, такта или просто потому, что не заметил. Торопливо запихивая вещи в один из ящиков комода, я спросил:

– Как-то странно здесь жить, правда?

– Неудобно и иногда скучно, но не странно. Мои предки жили здесь триста лет. – Он добавил: – Это довольно маленький дом.

Казалось, Ксан пытался помочь мне почувствовать себя более непринужденно, преуменьшая размеры своего состояния, но, взглянув на него, я впервые увидел ставшее мне вскоре знакомым выражение той скрытой внутренней насмешки, которая, дойдя до глаз и губ, никогда не разрешалась открытой улыбкой. Я не знал тогда, не знаю и сейчас, любил ли Ксан Вулкомб. В имении до сих пор располагается частная лечебница и дом для немногих привилегированных пенсионеров – родственников и друзей членов Совета, членов региональных, районных и местных советов, людей, которые, как считается, хорошо послужили государству. Пока не умерла моя мать, мы с Хеленой регулярно ездили туда с дежурными визитами. Я до сих пор мысленно вижу двух сестер, сидящих на террасе, тщательно укутанных во избежание простуды: одна с последней стадией рака, другая – с астмой и артритом, забывших о зависти и обидах перед лицом великого уравнителя – смерти. Стоит мне представить себе мир, где нет ни одного человеческого существа, и я, как и многие другие, вижу великолепные кафедральные соборы и храмы, дворцы и замки, так и стоящие пустыми на протяжении ненаселенных веков, Британскую библиотеку, открытую перед самым годом Омеги, с ее прекрасно сохранившимися манускриптами и книгами, которые уже никто и никогда не откроет и не прочтет. Но мое сердце трогает только мысль о Вулкомбе – я представляю запах его затхлых от плесени безлюдных комнат, гниющие панно в библиотеке, плющ, ползущий по его осыпающимся стенам, буйство травы и сорняков, скрывающих гравий, теннисный корт, английский парк; вспоминаю маленькую спаленку в задней части дома, которая останется такой, как прежде, и в которую никто не войдет, пока наконец не сгниет покрывало, не превратятся в пыль книги и не упадет со стены последняя картина.

Поделиться:
Популярные книги

На границе империй. Том 9. Часть 4

INDIGO
17. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 4

Те, кого ты предал

Берри Лу
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Те, кого ты предал

Газлайтер. Том 10

Володин Григорий
10. История Телепата
Фантастика:
боевая фантастика
5.00
рейтинг книги
Газлайтер. Том 10

Рота Его Величества

Дроздов Анатолий Федорович
Новые герои
Фантастика:
боевая фантастика
8.55
рейтинг книги
Рота Его Величества

Матабар. II

Клеванский Кирилл Сергеевич
2. Матабар
Фантастика:
фэнтези
5.00
рейтинг книги
Матабар. II

Пушкарь. Пенталогия

Корчевский Юрий Григорьевич
Фантастика:
альтернативная история
8.11
рейтинг книги
Пушкарь. Пенталогия

Черный Маг Императора 9

Герда Александр
9. Черный маг императора
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Черный Маг Императора 9

Вперед в прошлое 2

Ратманов Денис
2. Вперед в прошлое
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Вперед в прошлое 2

Мастер Разума II

Кронос Александр
2. Мастер Разума
Фантастика:
героическая фантастика
попаданцы
аниме
5.75
рейтинг книги
Мастер Разума II

Измена. Ребёнок от бывшего мужа

Стар Дана
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Ребёнок от бывшего мужа

Измена. Право на сына

Арская Арина
4. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Право на сына

Девочка по имени Зачем

Юнина Наталья
Любовные романы:
современные любовные романы
5.73
рейтинг книги
Девочка по имени Зачем

Краш-тест для майора

Рам Янка
3. Серьёзные мальчики в форме
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
6.25
рейтинг книги
Краш-тест для майора

Я – Орк. Том 3

Лисицин Евгений
3. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 3