Дитя дракона
Шрифт:
— Лэйдон, пожалуйста! — хнычу я. — Ты мне нужен.
— Ты — мое величайшее сокровище, — говорит он, кладя руки по обе стороны от меня и толкаясь членом вперед, так что головка находится прямо внутри моих шелковистых внешних складок. — Ты спасла меня от пустоты и одиночества. Когда я увидел тебя, я понял, что ты мое сокровище. Я должен был заполучить тебя. Скажи, что ты выбираешь меня.
— Что? — спрашиваю я.
— Скажи
— Конечно, — говорю я, не понимая.
— Нет, выбор за тобой. Я выбираю тебя, Калиста, я выбираю тебя, чтобы ты навсегда была моей. Ты должна выбрать, по своей собственной воле, ты должна выбрать быть моей.
— Я не…
— Выбирай, — обрывает он меня, шепча на ухо и облизывая шею.
Я вздрагиваю и извиваюсь, но он двигается вместе со мной, чтобы не проникать дальше.
— Я выбираю тебя.
Я чувствую связь с ним на каком-то новом, более глубоком уровне. Мое желание, кажется, удваивается, становясь совершенно непреодолимым. Оно захлестывает меня, и я цепляюсь за маленький островок здравомыслия, за который держусь только кончиками пальцев, борясь за то, чтобы меня не смыло штормом, который бушует вокруг меня.
Он хочет меня. Хочет меня больше всего, что я когда-либо испытывала. Он нуждается во мне так, как я не знала, что один человек может нуждаться в другом. Когда он скользит в меня, я не просто чувствую себя наполненной, я чувствую себя полноценной. Когда он входит в меня, все в моей жизни было не чем иным, как прелюдией к этому моменту.
Это мгновение здесь и сейчас, когда я становлюсь с ним единым целым.
Когда он входит в меня сзади, его вес вдавливает меня в мягкие меха, отчего гребни вдоль верхней части его члена доставляют совсем иные непередаваемые, восхитительные ощущения.
— Ох! — вскрикиваю я от удовольствия, когда он скользит глубже.
Он входит до упора и замирает, позволяя мне привыкнуть к новым ощущениям. Гребень у самого основания его члена давит между половинками моей задницы, даря мне новые и интересные ощущения, которые я только смутно осознаю, его член занимает большую часть моего внимания. Он отстраняется, и когда каждый гребень освобождается из моих шелковистых складок, я вскрикиваю от удовольствия.
— Калиста, — простонал он, стонет он, затем скользит обратно до упора. — Мы едины.
— Да! —
Меня смыло. Унесло дикими ветрами и опрокинуло волнами ощущений и наслаждения. Он рычит, и я вцепляюсь в него. Мне нравятся звуки, которые он издает, когда мы занимаемся любовью. Меня швыряет, как маленький кораблик в штормовом море, потом он появляется рядом, и я цепляюсь за него. Мы переплелись, слились на каком-то уровне за пределами наших тел.
Я слышу, как выкрикиваю его имя, а он стонет мое. Наши голоса сливаются, а затем становятся единым звуком. Медленно мое тело втягивает меня обратно оттуда, куда меня унесло ураганом наслаждения, и когда я возвращаюсь в свою плоть, Лэйдон наваливается сверху, а затем перекатывается на бок, и мы прижимаемся друг к другу.
Я не могу говорить. У меня слишком пересохло в горле, и слова просто кажутся мне неуместными и ненужными. Мое тело истощено, поэтому я лежу рядом с ним, закинув одну ногу на его, и позволяю всему этому просто идти своим чередом. Я сплю, минуты или часы, не знаю, но просыпаюсь, а он все еще рядом. Его грудь размеренно поднимается и опускается под моей щекой. Я шевелюсь, и он смотрит на меня, улыбаясь.
— Я люблю тебя, — говорю я импульсивно, и он улыбается шире.
— Мы едины, — говорит он. — Ты моя, я твой.
— Это… — я качаю головой и смеюсь. Меня переполняет такая радость, что я не знаю, смогу ли сдержать ее.
— Это мы, — говорит он. — Мы связаны. Мы — одно целое. Ты мое сокровище, я — твое сокровище, мы выбрали друг друга.
Я улыбаюсь, и он касается моей щеки.
— Понимаю, — говорю я.
— Знаю, — говорит он, улыбаясь. — Это любовь.
Я киваю в знак согласия. Именно об этом писали поэты и пытались вложить в свою музыку авторы песен. Это то, для чего я была рождена, чтобы присоединиться к нему и быть с ним. Теплое сияние, которое является жизнью, растущей в моем животе, распространяется, и я знаю, что наше будущее может принести тяжелые времена. Этот мир суров и полон опасностей, но пока мы вместе нет ничего, что мы не могли бы преодолеть.
— Я тоже тебя люблю.
Конец