Дитя души
Шрифт:
Гонец этот ехал день и ночь, приехал в то место, где жили Христо и Христина, и сказал им:
— Ваш сын Петро нашел себе выгодную должность и прислал вам деньги; вы что нужно купите себе и почините себе стены и крышу, если вам это нужно; и он еще вам пришлет; но сколько бы он вам ни прислал, вы дома нового не стройте, потому что он сам скоро приедет и построит вам большой новый дом.
Христо и Христина радовались и благодарили Бога; но когда они спросили у этого гонца: «А где же теперь наш милый сын Петро живет? В каком городе? чтобы мы знали, далеко ли он от нас и чтобы мы могли иногда написать ему письмо и благословение и
— Я не знаю, где он живет и какая его должность; я его на дороге встретил и познакомился с ним. И какая его должность и у кого, также не знаю.
И уехал от них. Им же этих денег на нужды их скоро недостало, и они стали опять терпеть и нуждаться. С Христиной опять сделалась лихорадка; она лежала, не могла за водой сама на фонтан сходить и пищу готовить не могла.
Христо же, хотя и постарел, но продолжал через силу работать, тяжести большие носить, дрова рубить и сам уже за водой ходил на фонтан и все время сухим хлебом питался.
Петро сказал себе: «Хорошо я придумал так, чтобы посылать им понемногу; они люди бедные и старые; на что им много? они и этому рады будут; а мне здесь всегда деньги нужны. Здесь у меня врагов теперь и завистников будет много; надо об этом скорбеть и заботиться».
Встав раз поутру, он поцеловал в уста жену молодую и сказал ей:
— Жемчужина моя, я поеду к отцу твоему, царю Агону, поклониться.
Царевна отвечала ему ласково:
— Поезжай, мой господин прекрасный... только скорей возвращайся. Царь-отец мой пригласит тебя пировать у себя, а я, бедная, как без тебя целый день здесь буду одна... мне и пища будет без тебя неприятна...
Петро вышел за ворота дворца своего с радостью в душе, что царевна Жемчужина, за которую прекрасные сыновья царей и вельмож сватались, так за него умирает, и когда увидал он реку свою в зеленых берегах и поле зеленое пред собой, все в пестрых цветочках, и за рекой город, сияющий на солнце, а у ворот своих злого коня, белого и долгогривого, всего в кистях и чепраке, расшитом шелками, и стремена золоченые, столько слуг вокруг увидал молодцов и всадников, под которыми играли лошади... и когда заметил он, что все люди смотрят на него с боязнью и любовью... тогда он занес ногу в стремя, сел на коня и подумал: «Боже! за что Ты так награждаешь меня?.. С кем Ты только не прировнял меня... И чего мне еще желать на этом свете?»
Поехал он к тестю своему, царю Агону. По всему городу народ опять провожал Петро и чествовал его, и кричал: «Вот он, наш избавитель, какой... Посмотрите на красоту его, люди хорошие. Полюбуйтесь... Вот он, зять нашего доброго царя Агона... Вот он, наследник его престола!»
Царь принял его тоже с радостью, обнял его, целовал, сажал, вином поил и смеялся с ним, говоря:
— Вот, Петро, прости меня, я думал тебя шутом при себе сделать, а теперь ты мне наследник и сын... Я рад этому и превознесу тебя еще больше надо всеми... Скажи, чего ты желаешь...
Петро на эту речь отвечал почтительно:
— Государь и отец мой, не говори об услуге, которую удалось рабу твоему сделать. Я всю мою жизнь желаю быть тебе полезным и угодным. У меня еще есть деньги, не прикажешь ли ты мне сделать еще какой-нибудь расход. Прикажи, я готов.
Царь Агон задумался и потом отвечал:
— Много разных нужд в государстве... Тогда Петро сказал ему:
— Вот кругом столицы твоей множество сел разорено
Царь Агон удивился и обрадовался.
Петро велел принести множество малых бочонков.
Заперся и наполнил их сам золотом, потом, растворив двери, приказал навьючить мулов и разослал их по всем разрушенным селам.
Царь Агон не верил, и поверил только, когда, взойдя на свою каменную семиэтажную башню, под деревянный зеленый навес, в зрительную трубу увидал, что по двум большим дорогам и по долине к северу и по долине же к югу идут мулы и на каждом по два бочонка с золотом; а по всем горным тропинкам и направо и налево от города с трудом великим один за другим всходят тоже мулы, и у каждого на спине по два бочонка с золотом.
Тогда царь сказал завистникам:
— Видите, вы напрасно говорили мне, что этот Петро ленивый пастух, и только и знает, что гулять с моей дочерью по саду, спать и кушанье царское кушать.
— Подожди еще, царь, что будет дальше! — сказали лукавые люди.
Петро еще одну неделю прожил с царевной, не выходя из загородного ее дворца. Всю неделю они кушали, музыку слушали, веселились, ходили, взявшись за руки, одни по саду и любовались друг на друга.
Царевна спрашивала у Петро:
— Петро, муж мой, апрельский цветочек мой и майский розан, много ли любишь ты меня?
А Петро ей отвечал:
— Апрельский цветочек и майский мой розан, видно, много я тебя люблю, когда я заплатил за тебя семь полных бочек золота.
— А сам чего ты желаешь теперь, Петро мой прекрасный? Хочет чего-нибудь душа твоя?
Петро качал головой и говорил ей:
— Ничего, кажется мне, душа моя уже и не хочет. Все хорошо.
В следующий воскресный день после литургии Петро опять в многоценных одеждах сел на долгогривого коня своего и поехал посетить царя Агона, тестя своего... А за ним и все молодые слуги его.
Царевна, прощаясь и целуя руку его, сказала ему:
— Возвращайся скорее ко мне, звезда моя утренняя! Так она полюбила его и так смирялась перед ним.
Оставаясь же одна, собирала вокруг себя подруг и рабынь своих, и они ей пели все печальные песни, пока не подавали им с башни вести, что Петро едет назад.
Она спешила выйти ему в сад навстречу в другой одежде, а не в той, в которой утром была, чтобы не наскучить ему.
Крестьяне же тех разоренных сел, на которые Петро деньги послал, все тотчас же призвали строителей и ка-меньщиков и начали строить жилища свои, а всех своих жен и матерей, и детей малолетних, и старух, на работу негодных, прислали в город благодарить и славить царского зятя Петро. Десятки тысяч их пришли прославлять Петро, и город исполнился шума, как от войны или восстания. Сам царь Агон испугался и воскликнул: «Что это такое?», с трудом взошел на высокую башню и, сев под зеленый деревянный навес свой, дивился, какая была большая толпа, слышал прославление Петро и видел в зрительную трубу, как ехал к нему в гости зять на белом долгогривом и злом жеребце, как развевалась на нем величаво красная богатая одежда, как старцы сельские спешили ноги его и стремена целовать; а женщины, простирая руки, поднимали к нему детей своих. Так была густа толпа, что ехать Петро почти не мог вперед. Когда же слуги его хотели бичами и палками разогнать народ, то он сделал знак рукой и запретил им это.