Дитя Дьявола
Шрифт:
– Теперь, послушай, что скажу тебе я, – медленно, по слогам, словно читая текст, проговорила Кэрри.
– А если я больше не хочу слушать полоумные бредни несмышлёного ребёнка? – С вызовом заявил Михаэль.
– Тогда, люди, которые тебе дороги – пострадают. Сильно. Тебе ведь сильно нравится Анжелика Аллен?
– Да как ты?.. Да как ты смеешь!.. Угрожать вздумала?! – Майер, сжимая кулаки, неконтролируемо дернулся к наглой пигалице. И тут же застыл на месте, когда увидел, что из-за спины девочки вышел здоровенный пёс, с ярко горящими во тьме глазами и раскрытой пастью, из которой доносилось тихое рычание.
Немец торопливо отступил на несколько шагов назад, страшный пёс же, похоже, не собирался нападать и дисциплинированно сел у ног ребёнка.
– Иди, посмотри на свою ненаглядную, – последовал приказ и у журналиста даже на секунду не возник вопрос, о ком идёт речь.
На ватных, не гнущихся ногах, Майер выглянул за угол здания. Анжелика до сих пор находилась на веранде, развлекаясь с котёнком. В льющемся свете окон её дома, он рассмотрел всё отчётливо, и внутренне вздохнул с облегчением: с девушкой всё в порядке и никакая опасность ей не грозит.
Обрадованный подобной новостью, Михаэль собрался покинуть «наблюдательный пункт» и со всей строгостью отчитать избалованную девчонку за жестокие шутки, когда услышал новый приказ:
– Через монокль посмотри.
Всё тело покрылось холодным потом от страшной догадки, дрожащие руки никак не могли отыскать карман, а потом вытащить оттуда кусочек стекла. Наконец, немец справился с этим, а вот приложить монокль к глазу никак не решался. Кэрри не торопила, возможно, опасаясь, что от её оклика парень вообще выронит волшебный предмет.
Кое-как совладав с собой, и водрузив монокль на правый взгляд, Михаэль разглядел страшную картину.
Анжелика Аллен в этот момент обнимала своего котёнка, прижимая его к своей шее. Однако, благодаря линзе перед глазом, немец рассмотрел, что вместо котёнка в руках девушки притаился противный бес, больше всего похожий на краба. Вот только повыше панциря, где у обычного членистоногого располагались глаза и рот, у чудовища имелась небольшая голова, которую он повернул на сто восемьдесят градусов и уставился на журналиста, наглой усмешкой показывая кучу мелких и острых зубов. Клешня, острая как метательный нож, медленно прикоснулась остриём к беззащитной шее счастливо улыбающейся девушки, говорившей что-то своему питомцу.
Рядом с замершим Михаэлем встала и Кэрри. Судя по всему, она видела всю картину, происходящую на веранде, целиком, без всякого стекла. Журналист, если честно хотел бы не видеть, но был не в силах оторвать монокль от глаза.
– Бесы, выбирая жертву, могут на краткие мгновения принимать свою родную внешность в человеческом мире. Этого им вполне хватает, чтобы нанести несовместимые с жизнью раны.
Кэрри сказала свою фразу всё также спокойно, буднично, как если бы рассказывала о погоде на завтра. После чего ненадолго замолчала, выдерживая лишь одной ей понятную паузу.
– А пожирают её уже в привычном для вашего глаза облике.
Холодное спокойствие в словах Кэрри немного привело Михаэля в чувство. Он убрал монокль обратно в карман, и со скрежетом сжав зубы, спросил:
– Бесы едят людей?
– Иногда. Ради развлечения.
– Так, ладно. Чего ты хочешь? Чего добиваешься?
– Совсем немного, самую малость. Ты должен меня удочерить.
– Зачем тебе это?
Ответ девочки поражал своей простотой.
– Хочу, – пожав плечиками, ответила она. – Я всегда получаю то, чего желаю.
– Нельзя получить всё то, что хочется!– с укором возразил немец.
– Пока у меня получается. Ведь, правда, па-по-ч-ка?– Кэрри с интересом посмотрела сверху вниз на будущего отца, который продолжал наблюдать за верандой. Аллен совсем недавно зашла в дом.
– Правда, – обреченно согласился тот, и зашагал вперед.
– Ты куда?!– с удивлением воскликнула девчушка.
– Забрать это кошачье чудовище… Пока не случилось непоправимое.
– Стоять! – И когда Майер остановился, пояснила. – Без моего приказа, котёнок не навредит девушке. Можешь не переживать. Но он будет жить у неё, дабы ты не передумал. Кстати, никому не говори ни о бесах, ни обо мне. Особенно ей, – Кивок в сторону дома Аллен. – Пусть продолжает любить своего котика, а ты с нынешнего момента будешь любить только меня. Не против?
– У меня есть выбор?– с ехидцей спросил Михаэль.
– Естественно! Выбор есть всегда и у всех. Правда не все и не всегда его видят. В данной ситуации ты можешь воспротивиться, и тогда белый котенок получит свежую, тёплую кровь.
– Прекрати!..
– Хорошо. Значит, ты меня удочеряешь?
– Да.
– Тогда пошли домой. Тебе еще на чердаке мне спальню обустраивать. Кровать найдем?
– В доме помимо моей, еще три есть, – недовольно сообщил Майер, шагая к дому.
– Превосходно, – девочка пошла рядом. – Возьми меня за руку.
– Вот ещё! Обойдешься.
– Тогда, я прикажу котёнку… – лениво проговорила Кэрри.
Дальнейший путь Михаэль преодолел, крепко держа девочку за руку. Как добросовестный родитель, опасающийся, что родное дитя нечаянно потеряется. Кэрри буквально светилась, упиваясь своей победой. Далеко не сразу журналист заметил пропажу страшного пса. Покрутив головой по сторонам, и убедившись в его отсутствии, немец не удержался, выпуская на волю скопившуюся злость:
– А ты не боишься, что я тебя сейчас просто-напросто убью?– сквозь сжатые зубы процедил он.
Подражая тону девочки, немец задал вопрос легко и свободно, походя. Хотя, внутри сам вздрогнул от подобной дерзости, в деталях представив, как его ладони сжимаются на хрупкой шее обнаглевшего ребёнка.
– Раз ты используешь такие приёмы, то и мне можно. – Сам себя приободрил парень.
Судя по реакции, девочка приняла вопрос близко к сердцу, полностью поверив в возможность представленного действия, так как резко остановилась, выдернув свою руку из ладони спутника. Майер не стал её разубеждать и принялся ждать. Девочка продолжала стоять, словно мраморное изваяние, усиленно думая. Видимо, такой вариант событий в её планах не просматривался.