Дитя Ириса. Фильтр
Шрифт:
– Почему ты так ругаешься? – раздался мелодичный голосок, и я вздрогнула от испуга. Надо запомнить – в следующий раз открывать глаза прежде, чем говорить. – Тебе больно?
Я открыла глаза и, повернув голову, посмотрела на смуглую девочку, с интересом разглядывающую моё лицо. Раскосые бледно-серые глаза смотрелись странно на фоне чёрных прямых волос, мягко спадающих ниже спины. Голубое платье в белый горошек с рюшами делало девочку похожей на куклу.
Маленький рост и невинное личико не позволяли определить возраст девушки. Ей могло быть двенадцать с тем же успехом, что и восемнадцать. Она едва ли
– Ты кто? Как тут оказалась? – удивлённо спросила я.
– Мия, – задумчиво закусив нижнюю губу, ответила незнакомка. – Я теперь тут живу, с братом… и с мамой… они хорошие.
– Кто? Брат и мама? Они разве могут быть плохими? – я уселась удобнее на подушках, разглядывая комнату. Вроде ничего не изменилось.
Бледно-голубые тканевые обои были разрисованы маленькими тёмно-синими цветами, тяжёлые серые портьеры прикрывали окно, заклеенное мутной плёнкой. Пол в комнате был застелен синим ковром с коротким ворсом, а громоздкая мебель – выполнена из серого дерева в тон шторам.
Напротив кровати располагался встроенный экран; яркая люстра, с которой свисали диодные ленты, казалось, парила в воздухе. Невысокий комод у двери, шкаф, кровать и письменный стол в углу – всё было выполнено из синтезированного дерева, с резными набалдашниками и завитками. Только человек, имеющий высокое положение, мог позволить себе обставить комнату деревянной мебелью.
– Раньше мама громко кричала, а теперь всё время плачет или спит. И пьёт синтезированный виски, – Мия подошла ко мне ближе, распахнув серые глаза, и вздохнула. – Теперь кричит брат… на маму. Но ведь она это заслужила, да? Так говорит Матиас.
– А кто такой Матиас? – честно говоря, мне так стало жаль девочку, у неё явно были большие проблемы и, скорее всего, виной тому – ненормальная семейка.
– Матиас и есть мой брат. Он хороший, – это я уже слышала. Кого Мия пытается убедить в этом, меня или себя? – Канцлер тоже хороший, он разрешил нам жить здесь, и он заботится о маме. Только не любит Матиаса.
– Мия! Что ты тут делаешь, я везде ищу тебя?! – от резкого движения дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Я подскочила на кровати и, растерявшись, уставилась на внезапного гостя.
– Мне захотелось посмотреть на Оливию. Правда, она красивая, Матиас? Не такая, как Аманда, конечно, – девочка невинно хлопала ресницами, а я удивилась тому, как это подействовало на её брата. Он замер, смерил взглядом сначала Мию, затем меня.
– Не смей даже разговаривать с моей сестрой, ясно? – Матиас направил на меня указательный палец.
Мало того, что он оказался тем самым мужчиной, забиравшим меня из госпиталя, так ещё и посмел ворваться в мою комнату. Сегодня на нём были синие джинсовые штаны и белая майка с длинными рукавами, а не белоснежный китель, но даже в повседневной одежде он выглядел впечатляюще.
Вот так радость привалила! Нам придётся жить под одной крышей… Я как-то даже заскучала по своей стерильной палате и по тем дням, когда меня не выпускали гулять, а еду приносили в комнату. Встреть я тогда Матиаса и его отсталую сестричку, попыталась бы сбежать ещё раньше.
– Слушай, ты! Уясни раз и навсегда – я не твоя подчинённая! – прокричала я, вскакивая с кровати.
Вот только я забыла, что совсем недавно был приступ, и силы ещё не восстановились. От резкого движения закружилась голова и, чтобы не упасть, я ухватилась за плечо Матиаса, стоявшего слишком близко. Он дёрнулся и небрежно оттолкнул меня в сторону кровати.
– Мия, жду тебя в гостиной через две минуты, – несчастная дверь хлопнула ещё раз, посетитель исчез так же внезапно, как и появился минуту назад.
– Моя комната находится в южном крыле, сразу за библиотекой. Если будет скучно, приходи в гости. Ой, тебе, наверное, нельзя выходить, да? – Мия скорчила недовольное личико, отчего стала ещё милее. Я бы сказала, даже слишком. Луиза в госпитале не выглядела настолько приторно милой. – Я принесу тебе книги, чтобы ты не сильно скучала. У канцлера большая библиотека, самая лучшая во всём Фильтре. Меня ждёт Матиас, но я зайду завтра, и мы весело проведём время.
Когда Мия ушла, я попыталась привести свои мысли в порядок. Что там говорил доктор? Первый экспериментальный поток, кажется. Спрашивать у канцлера бесполезно, всё равно он не скажет правду. Не после того, что я услышала и увидела, когда сбежала от охранников. Нужно выяснить, как я получила такую травму, что пришлось лишить меня лёгкого. Это станет отличным началом моих поисков.
Но сначала в душ. Несмотря на то, что только вчера была в дезинфицирующем блоке, чистой я себя не ощущала, скорее даже наоборот, будто испачкалась пренебрежением Матиаса.
Я медленно сползла с кровати и подошла к огромному шкафу. Догадался ли отец заполнить его хоть чем-нибудь? Предвкушение наслаждения красивыми, чистыми и определенно яркими вещами сменилось разочарованием, когда я обнаружила, что шкаф абсолютно пуст. Даже белья не оказалось. И как это понимать? Конечно, две недели я ходила в одном и том же, но разве так сложно было порадовать «любимую дочь»?
Расстроившись, я распахнула узкую дверь. Огромная ванная комната была даже больше, чем палата в госпитале. Красивая синяя плитка на полу и стенах, с тёмными и светлыми прожилками, сверкала чистотой. Сквозь маленькое окно, расположенное под самым потолком, проникали лучи прожекторов и, отражаясь от глянцевых поверхностей, рассеивались, окрашивая помещение в красно-жёлтый цвет. Вдоль левой стены располагались унитаз и две раковины.
На полке, висевшей сбоку от огромной ванной, стояли коробочки с универсальным моющим средством двух цветов – красного и зелёного. Я взяла в руку гладкий зелёный камень и почувствовала, как натуральный запах винограда перебивается резким химическим.
Проведя рукой по волосам, с наслаждением ощутила на ладони, как они топорщатся от прикосновения. Когда я поступила в госпиталь, меня обрили. Сейчас волосы уже отросли на пару сантиметров, и на голове сформировался небольшой ёжик.
Стянув одежду, я аккуратно разложила её на кушетке и повернулась к зеркалу. Для девушки я была не только высокой, но ещё и необычайно мускулистой: под бледной кожей отчётливо проступали мышцы, словно созданные для того, чтобы нести это сильное гибкое тело с быстротой лани по просторам Бывшего мира.