Дитя каприза
Шрифт:
Его деловой тон так резко контрастировал с той близостью, связывавшей их всего несколько минут назад, что она даже обиделась столь быстрой перемене. Когда он вышел из комнаты, она снова подняла трубку, чтобы убедиться, что вызов перевели. Она услышала щелчок, означавший, что Том поднял трубку у себя в номере, и вдруг услышала девичий голос с сильным акцентом лондонского Ист-Энда:
– Босс? Это Карин. Извините, что потревожила вас, но ведь вы сами велели звонить в любое время!
– Все правильно. И ты меня не потревожила.
– Вот и хорошо. Прямо гора с плеч! Когда я поняла,
– Вроде того.
– Гм-м. Верю, босс, что вам удается не смешивать дело с удовольствием. Вам еще необходима моя информация? Может быть, вы уже узнали все, что нужно, от нее?
– Карин! – резко оборвал ее Том. – Это международный телефонный разговор, скорее, даже межконтинентальный, и каждая минута стоит очень дорого. Если ты не хочешь растранжирить свою зарплату, то продолжай и расскажи, что тебе удалось найти, понятно?
– Понятно, – недовольно буркнула она. – Я проверила все передвижения членов семьи Варна после взрыва яхты. – В ее голосе чувствовалось нетерпение: чутье подсказывало ему, что она что-то раскопала, и его шестое чувство, благодаря которому он стал хорошим детективом, начало позванивать, словно натянутая проволока, ведущая к мине-ловушке.
– Ну и…?
– Все приблизительно так, как вы предполагали.
– Ну?
– Месяца через два после взрыва, Салли, сестра Полы, ездила в Италию. Узнав о несчастье, она сразу же уехала из Лондона в Штаты, захватив с собой сына, и осталась жить в семье сестры. Потом совершенно неожиданно уехала совсем одна. В Италию.
– Возможно, она хотела увидеть своими глазами место, откуда ее сестра отправилась на свою последнюю роковую прогулку?
– Возможно. Но Хьюго с ней не поехал и сына с собой она не взяла. И она не была в Позитано. Как ясно из моих расследований, она, по-видимому, ездила на Эоловы острова. Это группа мелких островов у мыса итальянского сапога, к северу от Сицилии.
– Я знаю, где они находятся, – прервал Том с нетерпением. – Ведь именно Эол, король этих островов, дал Одиссею мешок с попутным ветром, чтобы тот поскорее добрался до Итаки.
– Извините, не поняла, – недоуменно сказала Карин.
– Это из «Одиссеи» Гомера. Разве вы не проходили этого в школе? Впрочем, твое незнание классики не имеет значения. Меня интересует Салли Варна, а не Одиссей. На какой из островов она ездила?
– Мне не удалось узнать, – призналась Карин. – Но для отдыха она пробыла там не слишком долго. Через несколько дней она уже была в Нью-Йорке, а приблизительно через неделю улетела в Лондон.
– Вернулась домой?
– И снова не взяла с собой ребенка, снова уезжала всего на несколько дней. В течение последующих шести месяцев она ездила в Лондон трижды – каждый раз ненадолго.
– Но в Италии она больше не была?
– Нет, по крайней мере, мне об этом ничего не известно. Не знаю, полезна ли вам эта информация, босс, но мне показалось, вам следует об этом знать.
– Спасибо, Карин. Продолжай в том же духе, – сказал Том. Послышался щелчок и линию
Гарриет сидела в полном оцепенении с прижатой к уху телефонной трубкой. Конечно, ей не следовало бы подслушивать разговор. Ей нужно было отойти от телефона, как только Том поднял трубку у себя в номере. Но она была рада тому, как поступила. Неудивительно, что он не хотел разговаривать отсюда, лежа рядом с ней в постели! Он ее использовал, а она была слишком глупа, чтобы понять это. Как она могла позволить так себя провести? Она-то думала – она действительно так думала, – что он чувствует то же самое, что и она, что их связывает нечто особое, тогда как все это время… Как сказала та вульгарная девица? «Попытаться подстеречь момент, когда она утратит бдительность». Ну что ж, он, несомненно, умеет убедить в своей искренности. А она попалась на крючок, как наивная школьница.
Гарриет вдруг страшно разозлилась. Каков негодяй! Она швырнула телефонную трубку, натянула кимоно и подобрала сорочку Тома, которая валялась на полу там, где он ее с себя сбросил. Выскочив из комнаты, она подошла к его двери и распахнула ее, не постучавшись. В глубокой задумчивости Том сидел спиной к двери, запустив пальцы в волосы. Когда она распахнула дверь, он резко повернулся к ней, удивленный.
– Гарриет!
– Да, Гарриет, – раздраженно сказала она. – Я принесла твою рубашку.
– Зачем ты это сделала? Я как раз собирался назад…
– Ах, ты собирался назад! Очевидно, для того, чтобы попытаться выведать, куда ездила моя тетя сразу же после несчастного случая и зачем? Ну так можешь не беспокоиться, я ничего не знаю, Том, ничего! С самого начала я вела себя с тобой честно. И, как дурочка, думала, что ты тоже честен со мной. А ты… ты вел нечестную игру! Ты меня использовал!
– Неужели ты подслушала мой разговор по телефону? – с упреком спросил он.
– Да – и рада этому! Я никогда не думала, что кто-нибудь может поступить так подло…
– Гарриет, ради Бога, все совсем не так!
– Не так? Не притворяйся, Том. Я слышала, что сказала эта девица. Ты пытался подловить меня, когда я утрачу бдительность. И ты ей не возразил. Боже, какой дурочкой ты, должно быть, меня считал! Сожалею, что твой план не удался. Должно быть, это будет для тебя большим разочарованием после всех твоих усилий… – Она замолчала, дрожа от гнева и обиды.
– Гарриет, выслушай меня!
– Тебе не кажется, что я достаточно всего наслушалась?
– Нет! – Он пересек комнату и, подойдя к ней, взял за плечи. – Ты все не так поняла!
Она высвободилась из его рук.
– Расскажи это своей секретарше! Похоже, она тоже все поняла неправильно. – Она швырнула ему рубашку. – Я ложусь спать. Надеюсь, что мы увидимся утром. Я по-прежнему хочу докопаться до правды в этой истории – хочешь верь, хочешь – не верь. В любом случае я могу добраться до Дарвина только с твоей помощью. Но никогда – никогда больше – не пытайся одурачить меня, Том. Потому что ничего у тебя не выйдет – это я тебе обещаю.
Она хлопнула дверью, выскочив из комнаты. Но вернувшись к себе, расплакалась жгучими злыми слезами, которые вскоре сменились слезами обиды и сожаления о том, что могло бы быть.