Дитя короля
Шрифт:
Это даже звучит странно. Как он пробирался ко мне в спальню? Дверь я запирала изнутри, чтобы охранники меня не трогали. Значит, это были порталы, как и тот, через который он меня сюда забрал. Кто смотрел, как мы занимались любовью? Я чувствовала чужие взгляды, они касались моих плечи и кожи, я слышала шепот и шумное дыхание.
Думать, что это сон, было проще, потому что сейчас это заводило меня в немыслимый шок.
Я, наверное, схожу с ума, но от взгляда на крепкую шею Эмилиана, сильные мышцы рук и выраженные вены меня бросает в неловкую дрожь, а память подкидывает воспоминания
Мужчина ведь приходил столько раз, что я сбилась со счета. И все это правда?
Осознаю, что вся моя жизнь с Марьяном была черным миражом, а сейчас я внезапно проснулась, потому что захлебываюсь в море под названием “Невозможно”.
Разве я не мечтала о принце, что освободит меня из плена и защитит от ударов и издевательств? Разве не я просила Бога сжалиться и умертвить меня? Разве не я ждала Эмилиана, когда первым утром сон-иллюзия растаял? Мне хотелось, чтобы он вернулся…
Но сейчас, когда смотрю в его глаза. В настоящие глаза. Когда слышу его голос, чувствую от его одежды яблочный аромат, в который вплетаются нотки смолы и древесной крошки. Сейчас я боюсь. Не его, нет, я боюсь, что мои мечты разлетятся на куски, а Эмилиан окажется таким же извергом, как и Марьян.
Захотелось закрыть ладонями покрасневшее лицо, спрятаться от стыда за пальцами, лишь бы не осознавать, что стала игрушкой в безумной игре магов.
Неужели Марьян тоже с Ялмеза? Неужели они родственники? Оба хотели от меня сына. Значит, Эмилиан просто сейчас притворяется. Ему это выгодно.
Суматошно ищу в голове хоть что-то о муже, о Марьяне, но руна языка не отзывается, зато отзывается цветок на животе, и под ребрами появляется жуткое распирание. Сердце, словно сдавленное в большом кулаке, начинает биться глухо, отдаваясь бешеным эхом в висках.
– Ты избранная… – шепчет рядом низкий голос.
Память складывает в голове картинку: мужчина выгибается, стонет, опаляя губы дыханием, на коже яркими бусинами блестит пот, а я вьюсь под его ладонями, как куртизанка, подаюсь навстречу и взрываюсь сдавленным криком.
Меня прошибает сладким током, отчего я на миг теряю равновесие и пячусь к стене. Король стоит в шаге от меня и смотрит так пронзительно, что кажется, сейчас кожу сдерет по-живому.
Почему эта память так сильна? Почему она не стерлась, не притушилась, не рассыпалась прахом, как память о покойном муже? Я не испытывала угрызений совести и ни капли не жалела, что его больше нет.
Так почему секс с незнакомцем, которого я толком не видела, так глубоко засел в моем сердце?
Да потому что из приятного в жизни мне больше нечего вспомнить.
Почему там, в деревне, Эмилиан совсем не напоминал мне мужа? Я не чувствовала сходства, ни капельки. Он был мечтой, иллюзией, сказкой. Почему там я его не боялась и была собой? Такой, какой хочу быть с любящим мужчиной.
Сон? Не сон. И еще знаю точно, что ношу его ребенка. И это так странно. Так волнующе и так… бессовестно и жестоко.
Будто меня опоили возбуждающим зельем, отымели, как податливую куклу, а теперь сделали рабыней. Не думаю, что Эмилиан сильно отличается от Марьяна. Братья? Отец и сын? Кто они?
Из-за жуткой щекотки под кожей и горячего воздуха, что норовит вырваться через зубы, я прикрываю глаза, стараюсь стоять ровно и не показывать волнения. Король все еще мой поработитель и копия мужа, а я не могу позволить себе еще одну ошибку.
Но эта татушка, что прицепилась ниже пупка, – будто живая. Стоит только подумать об Эмилиане, лозы начинают двигаться, метаться по коже и заползать внутрь меня, туда, где сейчас невыносимо жарко, отчего дыхание прерывается, а по крови бежит субстанция из страсти и похоти.
И я не знаю, как этому противостоять.
Король взял меня в плен, навечно вытащив с Земли в другой мир. Кто я теперь? Девушка по вызову? Пробирка для экспериментов? Надежный сосуд для выращивания наследника? Уверена ли я, что буду нужна, когда ребенок родится?
Я отступаю, но мужчина неожиданно касается локтя горячими пальцами, и меня пронзает острым током.
– Дара, ты горишь.
– Немного жарко, – тяну ворот тяжелого платья, смотрю в синие глаза короля, будто в морскую бездну, и хочу скинуть его е пальцы с со своих рук, но Эмилиан цепляется и за другой локоть.
– Тьма сведет меня с ума! Ты сильно горишь. Нужна инициация, Дара-а-а, – в голосе слышатся сталистые призвуки, смешанные с беспокойством. – Прошу тебя, не упирайся.
– Все в порядке, – откликаюсь, но слабо. Меня ведет немного в сторону, мир сворачивается в трубочку, приглушая звуки и ощущения. Я неосознанно вцепляюсь в руку мужчины и запрокидываю голову. Губы сами шепчут: – Ты выбросишь меня, когда окажусь не нужна?
– Что ты несешь? – он нежно поднимает на руки, прижимает к себе, целует в висок. Свет пляшет под ресницами, тошнота накатывает быстрее, чем я успеваю ее пресечь. И когда меня сильно встряхивает неведомой силой, король отчаянно кричит в сторону: – Месс! Скорее! Нужен ритуал. Дара умирает…
Глава 15. Эмилиан
Я не хочу этого, но выхода нет. Чтобы выжить – придется рискнуть.
Пронзительное солнце прячется за кучевыми облаками, запах сладких маруний разносится по округе, а у меня в горле горечь и боль.
Я так боюсь потерять свою Дару. Потерять своего ребенка. Но без инициации мир испепелит их обоих, потому придется довериться Стихии.
Иду во главе колонны с будущей королевой на руках, рядом семенит обеспокоенный советник. Он что-то шепчет себе под нос, перебирает в руках нужные руны, подергивает плечом и тревожно смотрит на мою ношу.
– Затянули, асман, очень сильно затянули, – покачивает светлой головой.
– Я не мог на нее давить, – тихо рычу, потому что от моего голоса девушка каждый раз подрагивает на руках. – Я не мог, Месс…
– Знаю. Клади ее на берег и молись, сын мой. Всем Стихиям. Древним. Земному Богу. Кому угодно, потому что едва ли девушка справится с этим испытанием. Пережить инициацию при смерти еще никому не удавалось. Ты же знаешь, что обессиленные новорожденные никогда не проходят ритуал, а если и проходят – остаются калеками на всю жизнь…