Дитя магии
Шрифт:
«Извини».
«Все, оставим».
Уши к жуткому шуму постепенно привыкли, сквозь вопли зазывал, крики торговцев и отчаянную ругань покупателей я различила тихие, ласковые звуки музыки. Кто-то играл на лютне, и весьма неплохо, — незнакомая мелодия бередила душу. Повинуясь внутреннему голосу, я пошла отыскивать невидимого музыканта.
— Лекс, ты куда? — уцепилась за меня принцесса.
— Хочу посмотреть, кто так хорошо играет.
Естественно, вся орава увязалась за мной. Рыская меж торговых рядов, я перестала обращать внимание на происходящее, за
— Дей-ли, красавица. — Мой путь преградил толстый низкорослый торговец с хитрой смуглой физиономией. — Купи персик!
— Нет, спасибо, — буркнула я.
Черт знает, что это такое! Отравят еще.
«Это южный фрукт», — просветил меня Шайтан.
«И все равно».
— Тогда слива купи! — не унимался торговец. — Или абрикос!
— Я же сказала — нет! — рыкнула я.
Торговец скроил чрезвычайно обиженную физиономию, но через мгновение опять расцвел.
— Такой красивый девушка я не могу отпустить без подарка. — И вынул из кармана кольцо. — Бери, не стесняйся!
Я только раз взглянула на кольцо и уже не смогла отвести от него глаз. В общем-то, я всегда равнодушно относилась как к красивым платьям, так и к украшениям, но что-то было в этом кольце, что притягивало меня, не отпускало и так и просило: «Возьми, надень!» Как зачарованная, я протянула руку, когда охранник принцессы оказался рядом и от души съездил торговцу по хитрой физиономии. Тот отлетел в одну сторону, кольцо — в другую. Я и возразить ничего не успела, когда он подхватил меня под локоть и потащил за собой.
— Что все это значит? — рассердилась я, придя в себя.
— Что вам не следовало вообще с этим торговцем разговаривать. — И, не дожидаясь, когда я снова начну возмущаться, пояснил: — Это не простое кольцо, а он не простой торговец. Это хаши, многоженец. Та девушка, которая наденет его кольцо, навсегда забудет свое имя, потеряет свою свободу и становится рабой хаши. Кольцо полностью поглощает «я» своей жертвы, а хаши заставляет девушку делать то, что угодно ему.
Я вытаращилась на него.
«Очевидно, это не шутка», — пояснил Шайтан.
— Вот проклятье, — пробормотала я.
Колдовство чистой воды. Я вспомнила опутывающую мой разум зачарованную сеть. И как таких проходимцев земля держит?.. Я резко развернулась в намерении вернуться туда, откуда мы только что ушли.
— Что случилось? — опешил мой спаситель.
— Я тоже хочу ему врезать куда надо!
Провожатый улыбнулся, и в его теплых карих глазах вспыхнули озорные огоньки.
— Не стоит, — примирительно заметил он. — Да вы и не найдете его сейчас на прежнем месте. Наверняка он уже удрал.
— Какая жалость! — огорчилась я.
«А поблагодарить?» — напомнил найтанн.
К нам подбежала отставшая Калле, неся в руках айса.
— Ты как? — взволнованно спросила она. — Лекс, тебе надо быть осторожнее! Все в порядке?
— Частично. — Я вздохнула и повернулась к ларду: — Спасибо.
— Пожалуйста… Лекс?
— Угу.
— Меня зовут Элвин.
Вот так наша тень и решила себя раскрыть.
— Очень приятно.
«Рад за тебя», — опять возник Шайтан.
«Уймись, зараза».
«И ты все еще хочешь разыскать того музыканта?»
«Обязательно».
Музыкант отыскался довольно быстро, и им оказался седой старец с навсегда закрывшимися глазами. Словно почувствовав наше присутствие, он перестал играть и поднял голову.
— Подойдите, дей-ли, — тихим голосом попросил он. — Да продлят вашу жизнь Святые боги.
— Лекс, ты что, не ходи, — прошептала принцесса, уцепившись за меня.
— Мой вам поклон, ваше высочество.
Калле уставилась на него, разинув рот, а я внимательно присмотрелась к ауре старца. Фиолетовые всполохи. Поэт-провидец.
— Спойте еще, — тихо попросила я и опустила золотой в его мешочек.
Музыкант пробежался пальцами по струнам.
— Это про вас, дитя.
Холодная пора — весны одной прощенье —Забыта, как туман, за тающим ручьем,Давно погас костер — усталое смиренье,Живется просто так, одним и тем же днем.И плещется вино, и тлеет сигарета,И свечка на окне, мерцая, будит грусть,И, кажется, тоской, как пламенем, согретаДуша, хоть этот мир давно за гранью чувств.Все было и прошло — уныло, больно, сыро,Но гордость не дает груз сбросить тех оков —Исхоженных дорог и проклятого мира,Потушенных огней и древних городов.Так мало пережив, так много потеряла —Себя, как прежде, нет — с чужого все плеча.Одной простой судьбы испитого бокала,Одной простой души погасшая свеча.Святые боги, и откуда только он все знает?..
— Спасибо. — Я потянулась за новой монетой, но провидец с легкой улыбкой покачал головой.
— Не стоит. Да не погаснет свеча вашей души.
— Да озарят ваш путь Светлые звезды, — привычно ответила я.
До дворца мы шли в полном молчании. Я все переживала по поводу песни, принцесса — по поводу меня, а о чем думали все остальные — история знает, но молчит.
— Калле, — наконец спросила я. — А что такое — сигарета?
— Кусок бумаги, в которую заворачивают табак, а потом курят.
— А!
— Это люди принесли. А ты не знала?
— Нет. У нас курят трубки.
— Все одно — вредно, — важно изрекла она.
Я фыркнула. Шайтан — тоже. Что-то он давно молчит — даже подозрительно как-то.
«Ты же сама просила».
«Все, снова прошу».
Дворцовая стража, охраняющая ворота, особого удивления по поводу прихода принцессы не проявила. Только исключительное уважение. Калле совсем притихла.