Дитя мертвых Богов
Шрифт:
— Вон лодка, — перебила его девочка. — У тебя за спиной.
Паслен оглянулся. И верно — на берегу лежала небольшая лодочка с парусом, до нее было не более пятидесяти шагов.
— Рис, сделай что-нибудь, — прошептал кендер, почти не открывая рта. — Мы оба знаем, что минуту назад там не было никакой лодки. Я не хочу плыть на лодке, которая то появляется, то исчезает…
Мина энергично потянула Риса за собой. Паслен тяжело вздохнул и последовал за ними, волоча ноги.
— Ты хоть знаешь, как управлять этой штукой? — проворчал он. — Могу поклясться, что нет.
— А я могу поклясться, что да, — самодовольно ответила девочка. — Я научилась этому в Цитадели.
Паслен снова вздохнул. Мина забралась в лодку и принялась суетиться, разбирая путаницу канатов и давая указания Рису, как поднимать парус. Паслен стоял на берегу, выпятив нижнюю губу.
Мина какое-то мгновение задумчиво разглядывала его.
— Ты говорил, что хочешь есть. Может быть, хозяин оставил в лодке еду. Я сейчас взгляну. — Она пошарила под скамьей и извлекла большой мешок.
— Тебе повезло! — довольно объявила она. — Смотри, что я нашла.
Сунув руку в мешок, она вытащила мясной пирог и протянула его Паслену.
Но тот не прикоснулся к еде. Эта штука выглядела 'как мясной пирог и пахла точь-в-точь как мясной пирог. Нос и желудок кендера в один голос заявляли, что это, без сомнения, мясной пирог, и Атта тоже была «за». Собака, облизываясь, уставилась на еду.
— Ты сказал, что голоден, — напомнила ему Мина. Но Паслен все еще сомневался.
— Я не знаю…
Атта решила взять дело в свои руки — точнее, в свою пасть. Прыжок, рывок, пара глотков — и от мясного пирога осталась лишь жирная клякса у нее на носу.
— Эй! — негодующе воскликнул Паслен. — Это был мой пирог!
Атта облизнула нос, причмокнула языком и начала с голодным видом царапать мешок. Рис спас остатки еды и протянул каждому по пирогу. Мина немного пощипала свой и в конце концов большую часть скормила Атте. Паслен жадно проглотил свою долю, и, поскольку Рис не смог доесть пирог, кендер помог ему. Потом они с монахом подняли парус и, следуя указаниям Мины, вышли в открытое море.
Мина взялась за румпель и направила лодку по ветру. Волнение уменьшилось. Легкий ветерок надул парус, и лодка полетела по волнам прочь от берега. Атта свернулась под банкой, с надеждой обнюхивая мешок.
— Неплохие пироги печет Богиня, — заметил Паслен и рухнул на настил рядом с Рисом — суденышко неожиданно накренилось. — Только, по-моему, нужно поменьше лука и побольше чеснока. Думаю, в следующий раз надо попросить ее пожарить бифштекс с картошкой…
— А я считаю, нам нужно постараться просить как можно меньше, — возразил Рис.
Паслен обдумал эти слова.
— Н-да, наверное, ты прав. А то ведь можно и получить желаемое. — Взгляд кендера упал на башню. — А что тебе известно о таких вот Башнях Высшего Волшебства?
— Боюсь, что немногое, — покачал головой Рис.
— Мне тоже. И должен сказать, я не очень-то стремлюсь пополнить свои знания. Маги почему-то не любят кендеров. Еще превратят меня в лягушку.
— Госпоже Дженне ты понравился, — напомнил ему Рис.
— Верно. Она всего лишь хлопнула меня по руке.
Лодку снова качнуло, и Паслен уцепился за планшир. Теперь они шли довольно быстро, подпрыгивая над волнами, и башня приближалась. Она была совершенно темной. Даже яркий солнечный свет, заливавший хрустальные стены, казалось, не мог прогнать тьму.
— Думаю, большинство кендеров пожертвуют своими хохолками, чтобы посетить Башню Высшего Волшебства, но я, наверное, не отношусь к большинству, — заявил Паслен. — Мой отец так говорил. Он считал, что это последствия времяпрепровождения на кладбищах и разговоров с мертвецами. Они на меня плохо повлияли. — При этих словах кендер опустил глаза.
— А мне кажется, большинство кендеров отдадут свои хохолки за то, чтобы уметь разговаривать с мертвыми, — утешил его Рис.
Паслен поскреб затылок. О таком варианте он никогда не думал.
— Тебе виднее. Возможно, ты и прав. Кстати, помню, как-то раз я встретил в Утехе одного кендера, так вот, когда я рассказал ему, что я ночной бродяга, он сказал…
Паслен смолк и уставился на море. Моргнул, потер глаза, посмотрел снова, потом потянул Риса за рукав.
— Там люди, в воде! — воскликнул кендер. — Может, они тонут! Мы должны им помочь!
Встревоженный, Рис рискнул встать на ноги в качающейся лодке, чтобы лучше рассмотреть то, о чем говорил кендер. Сначала он увидел лишь морских птиц и кое-где пенные гребни волн. Потом заметил в воде человека, еще одного и еще…
— Мина! — крикнул Паслен. — Направь лодку к утопающим…
— Нет, не надо, — вдруг сказал Рис.
Люди находились далеко от берега, но они прекрасно плыли, их не относило в сторону и не швыряло волнами. Их были сотни, и они гребли среди открытого моря, направляясь к башне…
— Рис! — охнул кендер. — Рис, да это же Возлюбленные, они плывут к башне! Мина, стой! Поворачивай лодку!
Мина покачала головой. Ее янтарные глаза радостно сверкали, губы раздвинулись в улыбке, и она смеялась — смеялась, казалось, без всякой причины. Лодочка полетела вперед еще быстрее, словно паря над водой.
— Мина! — настойчиво окликнул ее Рис. — Разверни лодку!
Она мельком взглянула на него, улыбнулась и помахала рукой.
Эти люди опасны! — воскликнул монах, указывая на живых мертвецов, которые уже добрались до башни и выкарабкались на берег. Множество Возлюбленных толпились у входа. — Нужно возвращаться!