Дитя мертвых Богов
Шрифт:
— Не думаю, что Боги сейчас могут помочь нам. Мы видели, как они потерпели поражение в Утехе. Помнишь? Паладин Кири-Джолита не смог убить Возлюбленного, магия госпожи Дженны тоже оказалась бессильна. Возлюбленные подчиняются только Мине.
— Но она забыла об этом! — Паслен дико замахал руками и едва не рухнул вниз. — Она их боится!
— Да, — согласился Рис, удерживая его от падения. — Боится.
Паслен сердито уставился на монаха.
— Мне жаль, друг мой, — беспомощно произнес Рис. — Я не знаю, что тебе сказать. Могу только повторить, что мы должны верить…
— Во что? — воскликнул Паслен. — В Мину? Рис похлопал кендера по плечу.
— Друг в друга.
— «Не буди лиха, пока оно тихо», как говорил мой отец, — пробормотал Паслен, — хотя сам старик трогал все, что не было прибито гвоздями…
Его прервали пронзительный крик и чьи-то умоляющие голоса.
Мина, шатаясь, пятилась к лестнице.
— Господин монах! Там эти ужасные мертвецы! Кто-то открыл дверь…
— Кто-то? — прорычал кендер.
— Думаю, это я нечаянно открыла, — призналась Мина. Она была бледна и жалобно смотрела на Риса широко раскрытыми янтарными глазами. — Я знаю, ты велел мне оставаться с тобой. Прости, я не послушалась. — Взяв монаха за руку, она крепко сжала ее. — Но я больше не буду убегать от тебя. Обещаю. Мне кажется, мертвые люди не хотят выпускать нас, — добавила девочка дрожащим голосом. — И, по-моему, они хотели сделать мне больно.
— Тебе бы следовало подумать об этом, прежде чем превращать их в мертвецов! — вырвалось у Паслена.
Мина ошеломленно воззрилась на него.
— Как это — превращать? Я их в первый раз вижу. Они мерзкие! — Она разразилась слезами и, обхватив руками Риса, уткнулась лицом в складки его одежды.
— Мина, Мина… — звали ее Возлюбленные.
Они собрались около лестницы, заполнили проем под аркой. Рис не мог сосчитать их. Но Возлюбленные не смотрели, ни на него, ни на Паслена, ни на Атту. Глаза мертвецов были прикованы к Мине. Мертвые голоса выкрикивали ее имя.
Мина выглянула из-под плаща Риса и, увидев толпы Возлюбленных, сжалась от страха и захныкала.
— Не отдавай меня им!
— Не отдам. Не бойся. Нам нужно просто продолжать идти, — утешал ее Рис, стараясь говорить спокойно.
— Нет, я не пойду! — Мина вцепилась в Риса, не пуская его. — Не заставляй меня идти туда!
— Паслен, возьми посох, — приказал Рис, затем наклонился и взял девочку на руки. — Держись крепче.
Мина обвила его шею руками, обхватила его ногами и спрятала лицо у него на плече.
— Не буду смотреть!
— Хотелось бы мне тоже на это не смотреть, — буркнул Паслен. — Ты не мог бы и меня понести, а?
— Не останавливайся, — оборвал его Рис.
Они медленно, но упорно продолжали карабкаться вверх по ступеням. Какой-то Возлюбленный шагнул им навстречу. Паслен замер на месте, спрятавшись за спиной Риса. Атта залаяла и бросилась вперед, раскрыв пасть и сверкая зубами. Мина вскрикнула и вцепилась в монаха так сильно, что едва не задушила его.
— Атта! Прочь! Фу! — резко окрикнул собаку Рис, и она отпрянула, продолжая плестись рядом с ним, предупреждающе рыча и обнажив клыки.
— Иди вперед, — велел Рис кендеру.
Паслен подчинился, стараясь держаться как можно ближе к Рису. Но живые мертвецы не обращали никакого внимания на монаха, кендера и собаку.
— Мина! — звали Возлюбленные, протягивая к девочке руки. — Мина!
Она качала головой, спрятав лицо. Рис добрался до последней ступени и медленно поднялся. Он стоял на площадке под аркой.
Возлюбленные преградили ему путь.
Паслен закрыл глаза и повис на рясе Риса, крепко стиснув в руке посох.
— Мы погибли, — сказал он. — Я ничего не вижу. Если я ничего не вижу, значит, я умер.
Рис, держа на руках ребенка, сделал шаг в сторону толпы Возлюбленных.
Те заколебались, затем, не сводя глаз с Мины, расступились, давая ему дорогу. Монах услышал, как толпа сомкнулась у него за спиной. Он продолжал идти неторопливой, ровной походкой и, миновав арку, оказался в главном зале. Здесь Рис остановился, пораженный и испуганный. Паслен издал какой-то булькающий звук.
Возлюбленные наводнили башню. Они стояли на каждой ступени винтовой лестницы, уходившей вверх. Они заполнили зал, тесно прижавшись друг к другу, толкаясь и теснясь, пытаясь разглядеть Мину. А снаружи в двери ломились новые, распихивая остальных.
— Да их тысячи! — захлебываясь, воскликнул Паслен. — Должно быть, здесь собрались Возлюбленные со всего Ансалона!
Рис растерялся. Мертвецы могут убить их, даже сами того не желая. Если они будут рваться вперед, чтобы увидеть Мину, то задавят их всех.
— Мина, — сказал Рис, — я вынужден тебя отпустить.
— Нет! — заплакала девочка, уцепившись за него.
— Так надо, — твердо заявил Рис и опустил ее на пол.
Паслен протянул монаху эммиду. Рис взял ее наперевес.
— Мина, следуй за мной. Паслен, держи Атту. Кендер схватил собаку за загривок и подтащил к себе. Атта зарычала и принялась кусать мертвецов, оказавшихся в пределах досягаемости; она оставила следы зубов на теле нескольких врагов, но те не обращали на укусы внимания. Мина прижалась к Рису, не выпуская его рясу. Монах двинулся вперед, в сторону двойных дверей, держа обеими руками посох и отодвигая в стороны Возлюбленных.
Те хлынули на него, отпихивая друг друга, чтобы дотронуться до Мины. Ее имя эхом разносилось по башне. Некоторые шептали его, словно оно было священным и они боялись произнести его слишком громко. Другие повторяли его снова и снова разъяренно, словно заклинание. Кто-то выл, просительно зовя ее. Но шептали они или кричали, голоса их, казалось, были полны печали, словно мертвецы жаловались на свою судьбу.
— Мина, Мина, Мина…
Имя звучало словно печальный ветер, проносящийся во тьме.
— Заставь их замолчать! — крикнула девочка, зажав руками уши. — Почему они зовут меня по имени? Я их не знаю! Что им от меня нужно?
Возлюбленные застонали и устремились к ней. Рис начал отбиваться от мертвецов посохом, но он с таким же успехом мог бы попытаться отогнать прочь волны, бьющиеся о берег. В жалобном плаче послышались новые ноты. Теперь он звучал гневно. Взгляды Возлюбленных наконец обратились на Риса. Он услышал звон стали.
Атта взвизгнула от боли. Паслен, отпихиваясь от напирающих мертвецов, вытащил собаку у кого-то из-под ног и подхватил на руки. Атта широко раскрыла от ужаса глаза и высунула язык, тяжело дыша. Она скребла когтями по груди кендера, стараясь уцепиться покрепче.