Дитя падшего бога
Шрифт:
— Что он говорит? — шепотом спросила Магьер у Винн.
Хкомас разразился не менее стремительной речью. Другие матросы побросали свои дела и подступили ближе, прислушиваясь.
Винн отстранилась от Магьер и встала рядом с ней.
— Матрос посчитал, что я неуважительно обошлась с маджай-хи, — прошептала она. — Сгэйль говорит им, что мы с Мальцом просто играли.
— Вот как, значит, он это объясняет? — процедила Магьер, и в ней опять начал подниматься гнев.
Эльфы зашумели сильнее, но Сгэйль, не дрогнув,
— Еще Сгэйль сказал им, что нас никто не смеет трогать, — продолжала Винн, — и что всякий подобный случай он сочтет неуважением лично к нему и к его обету защиты. Такое больше не должно повториться.
Магьер немного расслабилась, и, когда Сгэйль искоса глянул на нее, она едва заметно кивнула.
Хкомас явно был в бешенстве, однако схватил разъяренного матроса за плечо и уволок прочь, прикрикнув на остальных. Эльфы начали нехотя возвращаться к брошенным делам. Несмотря на заявление Сгэйля, матросы, проходя мимо, озадаченно косились на Мальца и с неприкрытой враждебностью — на Магьер.
Ей на это было наплевать. Пусть только сунутся…
Сгэйль повернулся к ней:
— Такие проблемы оставь мне!
— Не будет никаких «таких» проблем, — огрызнулась Магьер, — если они не станут распускать руки!
— Сколько раз, — не уступал Сгэйль, — сколько раз я должен повторять и тебе, и всем вам, что вы совершенно не знаете наших обычаев и традиций! Ваше невежество и постоянное пренебрежение моими…
— А они нас и вовсе не знают! — перебила его Винн.
Магьер не ожидала от девушки такого резкого тона.
— Вы так долго шныряли среди нас, — продолжала Винн, — так долго тайком изучали нашу жизнь и обычаи, что пора бы уже тебе и твоим соплеменникам научиться быть хоть немного терпимее, прежде чем делать поспешные выводы. Вы нетерпимы — и одно это доказывает вашу невежественность.
Ошеломленный, Сгэйль не произнес ни слова, но его невозмутимые черты лица на миг исказились гневом, а это значило, что он вот-вот разразится возмущенным ответом. Винн не дала ему такой возможности — она попросту обошла Сгэйля, как пустое место.
— Пойдем, Малец, — бросила она на ходу, — проведаем Лисила.
Пес потрусил за Винн, вертя головой по сторонам. При виде матросов он неприязненно морщил верхнюю губу. Однако, когда они проходили мимо Оши, Винн легонько провела ладонью по плечу молодого эльфа и вполголоса произнесла:
— Алхтанк ама ар ту.
Оша облегченно заулыбался и склонил голову.
Магьер не составило труда понять, что Винн поблагодарила его.
Сгэйль в последний раз сурово глянул на Магьер и решительно направился к лестнице юта.
Магьер лишь фыркнула и повернулась к борту корабля, твердо решив пока что не возвращаться в каюту и еще
Ночь за ночью Вельстил гнал по горным перевалам своих диких слуг, и его вконец измотала необходимость постоянно быть начеку, иначе за ними было не уследить. Ничего не поделаешь — необходимо добраться до восточного побережья и при этом — хорошо бы — намного опередить Магьер.
Вельстил истосковался по одиночеству. Приближался рассвет, и он наблюдал за тем, как Чейн готовит палатки, чтобы укрыться от наступающего дня. Стылый каменистый кряж был почти безжизнен, а небо, нависавшее над ним, — безгранично гнетущим и угрюмым даже по ночам.
Всякий раз, когда Вельстил отыскивал местоположение Магьер, выяснялось, что она с невероятной скоростью перемещается на юг, двигаясь почти вровень с тем маршрутом, который наметил для себя Вельстил. Порой она не трогалась с места по нескольку дней. Это подтверждало предположение Вельстила, что Магьер путешествует на корабле, который то и дело останавливается в портах.
Чейн отыскивал скальные карнизы либо рощи тесно растущих деревьев, где можно было поставить палатки и укрыть весь отряд от дневного света. Почти каждую ночь он заваривал чай и в конце концов сумел приучить диких вампиров пить этот напиток, несколько раз показав, что так же поступает сам. Вельстил не мог добиться от своих слуг ничего, если только не отдавал им прямой приказ. При всем этом Чейн становился все угрюмее, и дошло до того, что он почти перестал разговаривать.
Вельстилу на это было наплевать — лишь бы его спутник заботился о том, чтобы дикие вампиры могли идти дальше. А между тем стремительно приближалось то время, когда им снова потребуется свежая кровь.
Двое молодых вампиров беспокойно бродили на четвереньках, принюхиваясь с тщетной надеждой. Пожилая женщина расхаживала среди массивных валунов, окружавших стоянку, и продолжала что-то бесцельно бормотать себе под нос. Ее седовласый приятель, изнуренный до крайности, неотрывно следовал за ней по пятам.
Курчавый мужчина сидел на корточках на краю стоянки, размеренно перекатываясь с пяток на носки. Рот у него был все время разинут, глаза то и дело вертелись в глазницах из стороны в сторону. Один раз, когда Вельстил отвернулся и тут же посмотрел снова, он обнаружил, что курчавый не сводит с него напряженного жадного взгляда.
И лишь молодая темноволосая женщина, та самая, что продолжала существовать только благодаря настойчивости Чейна, сохранила некоторые признаки разумности. Дар связной речи к ней так и не вернулся, но она часто помогала Чейну обустроить стоянку или развести костер — когда им удавалось найти хоть какое-нибудь топливо.