Дитя понедельника
Шрифт:
Звонок Суона в офис Китти…
Моя рука в его руке, в том баре, где мы были почти одни… Вчерашняя вечеринка, огонь в его глазах, слабость во всем моем теле…
Почему? Почему он не поцеловал меня?
— Влюбленную женщину видно издалека! — Что?
Очнувшись, замечаю стоящую на перроне пожилую леди. На ее лице понимающая улыбка. Двое молодых парней у стены начинают хихикать.
— Простите, я задумалась, — бормочу я, краснея. Быстро покупаю билет и вскакиваю в подошедший поезд. Как все запуталось! Я влюблена в Марка Суона! Сказать кому — не поверят. Это все равно что сказать где-нибудь к случаю: «А, Бэкхем! Знаю, знаю, я влюблена в него. И кстати, рассчитываю на взаимность».
Какими глазами вы посмотрите на осмелившуюся произнести такие слова? Вот-вот!
Я должна его снова увидеть! Между нами осталась какая-то недосказанность. Мне необходимо признаться ему во всем.
При мысли об этом я чувствую внезапную дрожь, словно подумала о чем-то запретном, но сладком.
Бедный, бедный Чарлз! Я не должна выходить за него! Это нечестно, это гадко и некрасиво! Конечно, он и не ждет от меня любви, мы все обговорили в самом начале, но выходить замуж, мечтая о другом человеке, — это подлость.
Нужно все объяснить Чарлзу, необходимо.
Мне хочется плакать.
Я должна покончить с этим. Сегодня же! Я не могу выйти замуж за Чарлза, потому что люблю Суона. Если я выйду за нелюбимого, то никогда не буду счастлива, а моя тоска постепенно передастся и Чарлзу. Конечно, он решил стать моим мужем из чисто практических соображений, и это должно облегчить мне момент признания, но все равно — обижать столь доброго и ранимого человека тяжело.
Права ли я? История знает тысячи примеров, когда брак по расчету становился крепким, счастливым союзом. Может, и у меня получится?
Наверное, я сошла с ума. Но я привыкла жить эмоциями, и для меня недопустим трезвый расчет. Как я вообще могла принять предложение Чарлза, если он с каждым днем все больше тяготит меня? И совсем не потому, что чем-то плох, а лишь потому, что нелюбим.
Я люблю другого. Я люблю Марка Суона. Я хочу быть с ним, и только с ним!
Выскочив на своей станции, бросаюсь чуть ли не под колеса такси. Хлопнув дверцей, называю адрес офиса Суона. Конечно, я была там всего один раз, но прекрасно запомнила и улицу, и дом. Голова гудит, сердце колотится часто-часто, глазами я неотрывно сверлю впереди идущие машины, словно надеясь, что это заставит их двигаться быстрее.
В такси я раз двести погляделась в зеркало и поправила макияж, пока таксист не начал странно на меня посматривать. Наверное, у меня совершенно безумный взгляд!
Я не знаю, что скажу Марку. Я вообще не знаю, с чего начать и как себя вести. Вбежать и броситься на шею? Начать издалека, предоставив ему шанс догадаться самому? Просто выложить все как на духу?
Какая разница! В любом случае я иду на огромный риск, приехав к нему в офис, где мне совсем не место.
Я выскакиваю из такси, даже не закрыв за собой дверцу, и вприпрыжку поднимаюсь по ступеням офиса Марка. Охранник на входе пытается что-то спросить, но я останавливаю его властным взглядом.
— Анна Браун, задействована в съемках «Мамаши невесты», — бросаю ему. — Мне нужно переговорить с Марком.
— Вам назначено? — настойчиво спрашивает охранник.
— Нет. То есть да, — поправляюсь я торопливо, заметив, как меняется его лицо при слове «нет». — Марк просил меня зайти в удобное для меня время.
При этом я тереблю пальцами ремешок сумки, чтобы не начать нервно подпрыгивать на месте. Волнение нарастает с каждой секундой.
— Подождите минуту, — строго кивает охранник, снимая трубку внутреннего телефона и не спуская с меня глаз. После нескольких фраз в трубке он доброжелательно улыбается. — Мишель сказала, что вы можете подняться.
Я почти бегом преодолеваю расстояние до лифта, буквально влетаю в кабину и давлю на нужную кнопку. Дыхание сбивается, сердце уже даже не стучит, а судорожно подергивается в груди.
Нужно успокоиться. Наверняка здесь полно народу. Хотя бы та же Мишель. Она не должна видеть меня в таком возбуждении. Небось ей-то несвойственны подобные порывы!
Двери лифта неторопливо разъезжаются в стороны. Прямо по курсу я вижу Мишель за роскошным столом с блестящей полированной крышкой. На ней черное платье без рукавов, простое, но убийственно элегантное.
— Анна, — холодно говорит она. — Не ожидала тебя увидеть. Ты сказала охраннику, что задействована в съемках. Тебя что, восстановили в прежней должности?
— А, ты про это! Это был предлог, чтобы миновать охрану.
— Да? И зачем тебе это понадобилось? — требовательно спрашивает Мишель, нахмурившись.
— Мне нужно поговорить с Марком. — Мои щеки пылают. — Мне… очень надо!
Мишель внимательно смотрит на меня.
— И о чем же тебе нужно с ним поговорить? Это деловая беседа?
— Нет, уж точно не деловая, — почти весело говорю я. — Я должна сказать ему нечто крайне важное и очень личное. Он у себя?
Мишель прищуривается, губы ее сжимаются в тонкую линию.
— Нет, но скоро будет. Хочешь подождать?
— Э… да. Спасибо. — Я присаживаюсь и беру со столика первый попавшийся журнал.
Мишель несколько минуть шуршит бумагами, затем замирает, глядя на меня. Я поднимаю голову и вижу интерес в ее глазах.
— Твой разговор… — начинает она, — он о чем? О твоей личной жизни?
Я улыбаюсь, желая расположить ее к себе.
— Да, пожалуй. То есть именно так, о личной жизни.
— Это так мило, — начинает щебетать Мишель, разглядывая свои безупречные ногти. — Марк испытывает живейший интерес к твоей судьбе. Он будет рад услышать, что ты устроила свою жизнь.
— Вообще-то…
— А когда счастлив сам, за других радуешься вдвойне, — продолжает Мишель. — Мы с Марком тоже так счастливы!
Теперь она смотрит мне прямо в глаза. Она хочет увидеть ужас на моем лице, она рада, что я проиграла.